На поясе у него висела кобура открытого типа; рукоятка револьвера успела засалиться.
— Не стоит проявлять высокомерие, – дружелюбно сказал Генри. Голос его звучал сдержанно, вежливо. – Все мы порой совершаем промашки.
— Да, ваша мать уж точно промахнулась, – сказал охранник и рассмеялся.
Генри побагровел.
— Это оскорбительное замечание, – возмущенно произнес он. – Я пожалуюсь вашему хозяину.
— Катитесь отсюда, – зарычал охранник. – Если тотчас не уберете свою колымагу, я вам дам повод для жалобы.
Мы отъехали. Я смотрел в зеркало на охранника; он стоял на середине дороги, глядя нам вслед.
— Славный парень, – улыбнулся я.
— Его напарник тоже не подарок. Вечером они дежурят вдвоем.
— Собаку видел?
— Собаку?
Он посмотрел на меня:
— Нет. Какую собаку?
— Обыкновенную. С крепкими зубами. Она злее охранника. Похоже, голодная. А еще колючая проволока. С острыми дюймовыми шипами. Пожалуй, я попрошу прибавку у твоего начальничка. Мне надо оплатить страховку.
— Больше, чем тебе обещано, не получишь, если ты это имеешь в виду, – выпалил Генри.
— Именно это. Жаль, ты не видел псину. Удирать в темноте от такой красотки – удовольствие ниже среднего. Да, приятель, придется тебе еще раз запустить руку в чулок.
— Тысяча или ничего, – с каменным лицом отрезал Генри. – Я тебя ещё не видел в деле, не знаю насколько ты хорош, а ты уже обошелся в десять тысяч баксов.
— Ты поступаешь опрометчиво. Я – хозяин положения.