— А ты успеешь вернуться, Хойт? Не пойдешь же ты пешком три мили? Это слишком далеко.

— Да, ты права. Днем отведи туда свою машину и спрячь в роще. Покончив с твоим отцом, я воспользуюсь твоей машиной.

— Хорошо.

Я взглянул на часы. Было почти четыре.

— Давай еще все как следует обмозгуем, Вики. Время у нас есть. Подумай на досуге. Может, мы еще что-то не предусмотрели. Ошибиться нам нельзя.

— Я подумаю.

— Сообщи мне, когда он надумает куда-то поехать. В этот день и провернём наше дельце. Надо, чтобы это было после наступления темноты. Тогда мы успеем подготовиться.

— Я все сделаю.

Я встал.

— Значит, по рукам?

— Да.

— Страшно?

— Немножко.

— Если ты не потеряешь присутствия духа, то все будет нормально. Твоя задачка, конечно, похитрее моей.

— Твоя тоже непростая.

— Обо мне не беспокойся. Я сам о себе позабочусь. — Я нагнулся и поцеловал её в лоб. — Теперь мы с тобой в одной упряжке, Вики. Это начало нашего союза.

Она обняла меня за шею.

— Да, Хойт.

— Ты не подведешь меня?

— Я же сказала, что нет.

Я легонько погладил её по лицу, пересек комнату и отомкнул дверь.

Вот так мы все замыслили. В то время мы даже не думали о Джеффе Нортоне как о человеке. Он был для нас чем-то вроде препятствия на нашем пути; помехой, которую требовалось устранить. Награда была слишком велика, чтобы испытывать угрызения совести. Совесть заговорила много позже.

Я спал без сновидений и проснулся поздно.