Я был круглым идиотом, вернувшись сюда, и самое обидное — знал, почему так поступил. Теперь понимаете, что я имел в виду, когда говорил, что, если мне в голову втемяшится какая-нибудь женщина, жди неприятностей. Конечно, я должен был предвидеть, что ничего хорошего моё возвращение не принесет, но, вспомнив о Вики в черном платье, и о миллионах которые нас джут впереди, я не мог поступить иначе.

— Скажите по ‑ хорошему, куда вы дели коробку? Иначе мне придется поговорить с вами по-другому.

— Я внимательно посмотрел, содержимое кабинета Рауджа, всё превратилось в пыль.

Я попытался освободить руки, но веревка была крепкой. Подняв мой подбородок двумя пальцами, Генри сказал мне на ухо шепотом:

— Тебе лучше сознаться, где вещица. Я пялился на стоящего возле камина Нортона, и злорадная улыбка была достойным ответом.

— Мне нечего добавить, старина, — сказал я, готовясь быть задушенным.

Моя память напомнила, что когда я во время первого знакомства увидел руки Генри, то подумал, что кровь брызнет у меня из ушей, если эта скотина захочет меня задушить.

Почти так и произошло.

Как раз в тот момент, когда мне показалось, что череп готов лопнуть, Генри ослабил хватку.

Я набрал воздуха в легкие и попытался прогнать множество бриллиантов, плясавших у меня перед глазами.

— Где мать твою коробка, Хойт?

Его голос звучал как бы издалека, и это меня беспокоило.

Я ничего не ответил.