— Похож на тебя в его годы, — заметил Игэа и отчего-то вздохнул. —  Да, ты его вытащил из бездны Уурта, как и меня… Слушай, — помедлив, спросил фроуэрец, и в голосе его мешались тревога и нежность, — неужели у тебя поднимается рука наказывать этого ребенка… в наших славных  традициях? Ты его и не кормишь, наверное, вдобавок. Это не мое дело, конечно, но он такой заморенный!

— Он сейчас отъелся немного после школы Зэ. Тэлиай откормила. Я не держу его на одних вареных зернах и зелени, поверь! И, кстати, еще ни разу ни ударил.

— Шутишь!- недоверчиво, но немного успокоенно сказал Игэа.- Какое же белогорское обучение без розги? А если он гимны перепутает, как ты когда-то? Помнишь, что с тобой сделал старший наставник? – тут фроуэрец рассмеялся.

— А когда ты дал слабительного его ослу — и признался потом, со страху? Что было, помнишь? – ответил Миоци, улыбаясь.

— Я, между прочим, мстил за тебя…  – хлопнул Игэа по плечу товарища и весело добавил: — Эх, ладно, отрочество белогорское наше… есть что вспомнить! А ты и в самом деле добрый человек.

— В городе под этим титулом больше известен ты, — отозвался Миоци.

— Давай подеремся? Как раньше, — расхохотался Игэа. — Только, чур, ты опять привязываешь правую руку — чтобы все было по-честному… А что это за маленький домик?

— Я здесь живу.

— Живешь? Тут? А тот дворец?

— Тот — для гостей. Которые выливают в ванну половину благовонных масел.