— Он учился в Белых горах? – с непонятной ему самому ревностью переспросил Огаэ.

— Да. Вместе с учителем Миоци.

— Фериан – это тот, чей храм за рощей? Со священными ужами? Куда больных исцеляться носят? И хороводы весной водят? – с презрением проговорил Огаэ.

— Да перестань ты, — разозлился Раогаэ. – Игэа там не любят. Уж не они ли его и в Иокамм сдали? Он не такой, как они, хоть и должен туда несколько раз в год на праздники приезжать. Он не в городе живет, а в своем имении. У него жена и дочка маленькая… Он всех в округе лечит бесплатно, а для того, чтобы налог выплачивать, гимны переписывает и бальзамы для храма Фериана готовит. Их очень дорого продают, а ему жрецы гроши платят. Отец хотел ему денег предложить, якобы в долг, чтобы Игэа налог смог заплатить в этом году. Но он гордый очень – не взял. И просил не говорить ли-шо-Миоци, что он бывает в городе. Не хотел с ним видеться.

— Не верю я, что фроуэрец зарабатывает себе на жизнь приготовлением бальзамов и переписыванием гимнов, — фыркнул Огаэ. – У него же имение с рабами. Наверняка отнял у кого-то.

— Он купил его! – закричал рассерженно Раогаэ. – Как ты можешь порочить имя человека, которого ты даже не знаешь и не видел никогда!

— Купил? У кого? У храма Уурта? – распаляясь, закричал Огаэ. – А ууртовцы его отобрали у кого-то вроде моего отца – потому что налог все рос и рос, и мы не могли его заплатить! Вот он и купил его за бесценок, ваш Игэа!