-Пожалуйста,…помоги,…убей меня, — почти беззвучно, одними губами прошептала она.

Ее тело содрогалось от боли и холода, а глаза были наполнены слезами — и это ранило его сильнее чем все то, что случилось с ним до этого момента. Он был слишком опытным воином, что бы сразу же понять, что с такими повреждениями как у нее ее уже не спасти, но под воздействием препаратов она будет еще долго мучиться, пока совсем не сойдет с ума. А потом, до ее тела доберется арктический холод…. Он посмотрел на небо, все еще затянутое черными  облаками. Но теперь вместо дождя начал падать снег, а грязные озерца из растопленной вечной мерзлоты вновь начали затягиваться льдом.  Пройдет совсем немного времени и от ядерного урагана не останется и следа, а серый пепельный снег укроет своим саваном все то, что не превратилось в прах и не погрузилось под толстый слой раскисшей земли и воды.  Тела его боевых товарищей, сражавшихся не ради славы, а только за то что бы остановить войну и спасти от полного вымирания этот мир.

Он снова посмотрел на Касуми, поднял свое оружие и просунул ствол между грудными пластинами, а она не отвела взгляда и продолжала, смотрела на него, и он увидел, как уголки ее губ вздрогнули, а в  ее больших черных глазах блеснула искра благодарности: “домо аригато …сама!” Сухой щелчок соленоида поврежденного сервопривода, с хрустом переводящего оружие в режим “одиночными”, чавкающий выстрел патрона, выбрасывающий тяжелую реактивную пулю сквозь тело девушки и броневую защиту спины, и глухой взрыв глубоко в земле. Он не стал проверять результат, он не хотел видеть ее в таком виде. Он помнил лишь ее озорной и чистый как перелив горного ручейка  смех, томный голос и согревающее тепло ее стройного гибкого тела, сладкий как лесные ягоды вкус  губ, кружащий голову луговой аромат ее прямых и длинных как конская грива волос. Его руки помнили нежный бархат ее упругой кожи, каждую будоражащую фантазию ложбинку и бугорок … Она мечтала стать его младшей женой и не успела. Хотела до конца своих дней прожить вблизи его и делить радость с ним, но… Он застонал и до хруста крепче сжал зубы, когда слезы с новой силой заструились по его щекам, обжигая и смывая сажу и кровь.  Сотни раз она спасала его и их товарищей от беды, рисковала, жертвовала собой…и не успела спасти себя. И никто не успел. “ Умереть от руки любимого…псиный гэар, собственными руками оборвать жизнь любимой женщины.… Да, вы, там, на небесах, совсем свихнулись, окончательно перестали отличать, добро от зла?…. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня. Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее. …О, нет, Всевышний, не говори, что она пожертвовала собой ради меня, не говори, что она просила тебя спасти меня… Касуми зачем? …Зачем нужна мне такая душа, в которой так много стало пустоты? “ —  он понял все и почувствовав нарастающую боль в груди развернулся в сторону того что осталось от вражеской цитадели и набрав полные легкие обжигающего морозного воздуха неистово закричал. Его крик, наполненный болью и гневом разнося по полю боя, словно рев сотен органных труб заставив архангелов в испуге хлопая бордово-серыми от крови и пепла крыльями спешно отпрянуть, прочь и, пробуждая  не упокоенные тени и зловещие образы преисподней.