Все эти подробности, как и многое другое я вспомнил когда, забравшись в кресло и надев шлем, активировал связь с машиной. Для меня это стало новым опытом с весьма противоречивыми ощущениями. На короткое время все вокруг замирает и начинает течь столь неторопливо, что даже свой собственный голос превращается в чужое и тягучее мычание, а потом все резко и неожиданно возвращается в норму. Условно говоря “ в норму’’ так как ты внезапно начинаешь ощущать, что все твое тело разбухло, выросло и окрепло и первой мыслю, приходит на ум беспокойство, что как бы эта конструкция под тобой ни развалилась. Это как целый день заниматься с гирями в спортзале, а вечером сидеть и чувствовать, что все в тебе окрепло и можно даже поиграться мускулами, но также чувствуешь, что где-то, что то побаливает, где-то как — то не очень комфортно, но в целом ты доволен и чувствуешь себя могучим.  Сейчас я чувствовал, что я стою на металлическом полу ангара и ощущал что в моих руках пустота по самый локоть, в голове тихий гул реактора, пощелкивание реле и масса всяких разных иных звуков не биологического характера. Однако,  все четко и ясно и никаких эмоций и посторонних мыслей – сплошные схемы, алгоритмы и графики. Смотришь через стекло кабины на какой-то предмет, элемент конструкции или агрегат и уже знаешь, что это такое, из чего сделан и для каких целей создан. Как в психологии, смотришь на человека и, сделав над собой небольшое усилие, начинаешь видеть его, в другом свете, видеть все его нутро, все, что он из себя представляет.