-Я не знаю… Мне очень неудобно, Кетрин, и теперь я не представляю, что с этим делать. В смысле – как мне теперь быть. Уйти от вас и уехать обратно или…
Мэри с шумом выдохнула.
-Мне нет места в России. Мне нечего там делать. Но и здесь мне, видимо, оставаться больше нельзя. Я не в праве вешать на вас еще и своего ребенка.
-Но ты же знала о беременности еще до отъезда?
-Нет. То есть, узнала прямо перед вылетом.
-И что же ты думала?
-Ничего, — солгала Мэри. – Мне необходимо было попасть сюда.
-Зачем? Ведь ты знала, что с ребенком будет сложно. Ты ехала не к своим родственникам или друзьям.
-Ты права… — еле слышно согласилась Мэри. – Не к родственникам, не к друзьям.
Она ждала, что Кетрин разразится упреками по поводу ее легкомыслия, начнет допытываться, что же ей все-таки понадобилось в чужой стране, даже не смотря на ее положение. Но та молчала, точно, раздумывая. Потом заговорила и гораздо более миролюбиво, чем Мэри могла ожидать:
-Ну, вот что… Ничего теперь не изменить. Ты здесь и выгонять тебя я не собираюсь. Как я поняла, беременность твоя еще только в самом начале, и стало быть, ты вполне сможешь еще у нас поработать, как и обещала… Только выздоровеешь сначала! – Кетрин улыбнулась. – А пока лежи спокойно и постарайся уснуть. А там поговорим обо всем… Хорошо?
-Да… Да, конечно…
-Ну, вот и ладненько! Позже я загляну проведать тебя.
И Кетрин вышла из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.