— Лауро, что с тобой такое? — посмотрел на него Келл, когда они сидели в машине.
— Прости, у меня большие проблемы с бизнесом и я размышляю. Обещаю поцеловать тебя, когда остановимся на следующем светофоре.
— Зачем тебе вообще нужно заниматься этим бизнесом? — спросил парень. — У тебя и без того миллиарды на счетах.
— А что, предлагаешь заняться проматыванием этих миллиардов? Кутить в барах до потери пульса, развлекаться? В жизни нужно чем-то заниматься, Келл, чтобы был хоть какой-то порядок, дисциплина. Я не привык сидеть без дела, кроме того, я люблю жить на широкую ногу и, если мои миллиарды будут лежать мертвым грузом, рано или поздно от них может ничего не остаться. Не говоря уже о том, что я привык побеждать, а сейчас не пойми кто пытается засунуть мне палки в колёса.
— Не понимаю, к чему это все? Бутылка вина, стоящая миллионы, в которой важно и ценно не само вино, а футляр, инкрустированный бриллиантами. Но кому это нужно? Вся твоя жизнь — красивая, очень дорогая обёртка, в которой нет ничего настоящего.
— Как это нет? — посмотрел на него Лауро. — А как же ты? — пользуясь тем, что они остановились на светофоре, он сорвал с губ парня страстный поцелуй. Келл томно вздохнул.
— Терпи теперь до следующего светофора, — усмехнулся Манчини.
— Вся твоя жизнь — какой-то безумный, не нужный никому лоск. Ты тратишь миллиарды на всякую ерунду, а в мире так много тех, у кого нет самого необходимого, кто нуждается в помощи, но ты спускаешь миллионы на духи в драгоценном флаконе.
— Но тебе же они понравились, раз попросил?
Келл опустил глаза:
— Я вышвырнул их в окно, когда ты меня бросил.
— Какой-нибудь бомж, нашедший этот флакон, озолотится, — расхохохотался Манчини. — Если догадается, насколько он ценный. Кольцо хоть в окно не вышвырнул? Все же память о матери.
— Нет, кольцо я спрятал.
— Спасибо и на том, — Лауро снова накрыл его губы поцелуем, когда они остановились на очередном светофоре. — В общем, я понял: ты решил наставить меня на путь истинный и приобщить к благотворительности. Почему бы и нет? Ты, вот, любишь деревья — своих друзей. Почему бы не создать питомник и там выращивать этих твоих друзей, а потом озеленять все вокруг, создавая парки?
— Да, если бы ты, вместо того, чтобы тратить миллионы на духи, создал питомник для растений, я был бы просто счастлив.
— Я подумаю над этим, Келл.
— А куда это мы едем?
— Мы уже приехали, выходи. К твоему новому дому. Я же не все миллионы проматываю на духи, иногда и благотворительностью занимаюсь.
— К моему дому?
Келл удивленно посмотрел куда они приехали — это был почти особняк, только в миниатюре.
— Ну как тебе? — посмотрел на него Манчини.
— Вау, — проговорил парень.
— Хочешь, мы останемся сегодня здесь ночевать? Только вдвоём? Здесь нет слуг, нет никого.
— Да, — глаза Келла загорелись. И здесь не будет Паоло, который слишком много слышит и которому, к тому же, нравится Лауро.
— И мы будем спать в разных спальнях?
— Ни в коем случае, — ответил Манчини. — У нас уже готова одна спальня на двоих, с большой удобной кроватью, — он подмигнул. — Этот дом — лишь запасной вариант, я по-прежнему хочу, чтобы ты жил у меня.
— Да, — ответил Келл, — спасибо, Лауро, я уже стольким тебе обязан.
— Ты мне ничего не должен, пойдём ужинать.
Келл увидел, что стол уже накрыт.
— Кто накрыл на стол?
— Здесь убирали мои слуги, они все сделали. Протерли пыль, накрыли на стол. Я бы хотел, чтобы мы вдвоём отметили покупку твоего дома.
Келл поднял на него глаза.
— Да, мне бы очень хотелось, чтобы мы проводили больше времени вместе.
— И сегодня есть такая возможность, — Лауро разлил вино по бокалам. — Брудершафт?
— Ты сидишь в другом конце стола.
— Так подойди.
Келл подошёл и уселся к Манчини на колени.
— До дна… — прошептал Лауро. Осушив бокал, он коснулся губами губ парня. — Капельки вина на твоих губах куда вкуснее, чем на дне хрустального бокала.
Он провёл по его губам языком, слизывая последние капли. Потом долго вглядывался в его лицо и гладил по щеке. Келл тоже гладил его по лицу. Они безмолвно предавались нежности.
— Хочешь,пойдём вместе в душ? — прошептал Манчини.
— Да, — также, шепотом, ответил Келл.