— Смотри, с кем это Манчини? Что за светловолосый мальчик, ему 18-то есть?
— Наверняка это его новый любовник.
— Манчини добрался уже и до детей, ничем не брезгует.
Но Келл не слышал этих обсуждений, он все ещё был пьян, а душа его была переполнена странным волнением, он всеми фибрами души ощущал, что хочет быть с Лауро, и пусть этот человек не такой хороший, как хотелось бы, но к нему непреодолимо начало тянуть.
— Ты топчешься по моим ногам, — заметил сицилиец, — больше никакого алкоголя.
— Ой, прости, — спохватился парень. Они вошли в огромный шикарный зал в японском стиле. Келл, разинув рот, разглядывал надписи на стенах, написанные хираганой, катаканой и иероглифами.
— Доб-ро, по-жа-ло-вать, — по слогам прочёл он.
— Ты знаешь японский? — удивился Манчини.
— Учил немного, когда увлекался аниме.
Сицилиец указал на свободный столик с мягкими диванами и подушками.
— Добрый вечер, мистер Манчини, — подошёл официант в национальной японской одежде. — Чего желаете сегодня?
— Добрый вечер. Нам… Сок. Да, сегодня мы будем пить сок. Какой? — он повернулся к парню.
— А? Апельсин.
— Один апельсиновый сок, а мне, пожалуй, кофе. Я за рулём.
— Сию минуту.
— Тебя тут уже все знают? — спросил Келл.
— Я часто бывал в этом заведении. Это очень элитное, дорогое заведение, не каждый позволит себе посещать его. Если бы ты знал, сколько тут стоит кофе, — усмехнулся Манчини. Келл не спускал с него глаз и улыбался. В его взгляде было какое-то томное ожидание.
— Что ты так смотришь? — спросил сицилиец.
— Лауро, я счастлив. Сегодня я счастлив.
— Хм. Тебя так порадовало это заведение?
— Меня порадовало то, что ты забрал меня и что ты сейчас рядом. Знать бы точно, что я тебе нужен, а то влюблюсь в тебя, а ты потом меня бросишь.
Манчини многозначительно посмотрел на парня:
— Если бы ты мне не был нужен, меня бы сейчас тут не было, я бы не тратил на тебя своё время.
Он нашёл под столом руку Келла и сжал её.
— Ты чувствуешь, что я тебе нужен? Как ты это понял? — спросил парень.
— Думаю о тебе 24 часа в сутки, скучаю и все такое… Келл, у тебя язык заплетается, ты такой пьяный, трезвей уже.
Келл уронил голову на плечо Манчини.
— И я о тебе думаю тоже.
— Спать хочешь?
— Нет, просто лежу.
Лауро обнял парня и начал перебирать его волосы.
Официант принёс сок и кофе.
Внезапно выключился свет.
— Что это? — спросил Келл.
— Начало шоу. Сейчас увидишь.
— Тут и шоу будет?
— А как же, ты же хотел вечеринку, — подмигнул Лауро.
— А сейчас выступит наша божественная Сакура! — объявил конферансье и зал взорвался аплодисментами. На сцене появилась гейша сказочной красоты. Келл даже оторвал свою голову от плеча Лауро. Её выбеленное лицо было похоже на лицо совершенной, очень красивой куклы, больше, чем на лицо человека. На голове гейши была така-симада, стандартная прическа для гейш, перетянутая золотым шнуром, похожая на фигурную скобку. Одета гейша была в желтое кимоно из тонкой шерсти с белым воротничком. И вот, эта невероятная кукла начала двигаться в танце. Какая грациозность, какое изящество… Гейша застывала в самых изысканных позах долю секунды и снова продолжала танец. Каждый поворот головы, каждый жест очаровывали любого, не только ценителей истинной красоты, этот танец проникал в душу каждого зрителя. Своего рода этот танец был пантомимой. Вот, в руках гейши веер, а вот — зонтик.
Когда она ещё и запела, Келл почти отрезвел.