Келл лежал на белых кружевных простынях, совершенно обнаженный, наслаждаясь ласками Лауро, который уже покрывал поцелуями его живот, пробираясь ниже. Келл прикрыл глаза и издал глубокий вздох, когда Манчини коснулся самого сокровенного места, а его пальцы одновременно проникли глубоко внутрь.
— Хочу тебя, — прошептал Келл. Лауро закинул его ноги к себе на плечи и постепенно вошёл. Келл вскрикнул. Его охватила волна возбуждения, он растворился в потоке неземных ощущений, даже без наркотической капсулы.
— Тебе хорошо? — прошептал Лауро.
— Да, очень, войди глубже.
— Я боюсь снова причинить тебе боль.
— Сделай это осторожно.
Келл вскрикнул, ощутив боль, он полностью почувствовал Лауро в себе. Он хотел, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Манчини уже покрывал поцелуями его шею. Келл слегка запрокинул голову, растворяясь в воздухе захлестнувших его чувств.
— Лауро, ты же многих совратил?
— Да, — посмотрел на него сицилиец. — Но решил остановиться на тебе.
Они обнялись и просто лежали, будто проникая друг в друга. Чтобы друг друга почувствовать, иногда не нужны слова, можно просто молчать.

Дома Келла ждал неожиданный сюрприз: приехали его родители. По выражению их лица он понял, что они все знают и это конец.
— Ну что, Келл, — строго посмотрел на него отец, — ты ничего не хочешь нам рассказать?

18

— Наркотики, оружие, гомосексуализм…
Келл опустил глаза в пол. Кто бы мог подумать, что Беатрис воткнет нож в спину!
— Папа, какие наркотики, я не наркоман! Посмотри на меня, я в адеквате, я могу сдать кровь на анализ, если тебе станет от этого легче. И нет у меня никакого оружия, обыщи дом!
— Нам сказали, что тебя изнасиловал мужчина!
— Никто меня не насиловал, — отвернулся в сторону Келл. — Я сам хотел, — понизив голос, проговорил он.
— Что?! — глаза отца начали наливаться кровью, как у разъяренного быка. — Повтори, что ты сказал?!
— Я сам этого хотел, — так же тихо ответил парень.
— Мэлани, ты это слышала?! — отец повернулся к матери, дабы удостовериться, что ему не послышалось. — Наш сын — голубой, я верно понял?
Мать опустила глаза, не зная, что сказать.
— Где, в чем мы просчитались, что сделали не так? Я же все делал для тебя! И все ради того, чтобы сейчас узнать, что мой сын — голубой?!
— Я не голубой, пап, просто у меня отношения с мужчиной, в виде исключения. Я люблю его и хочу быть с ним…
Отец снова посмотрел на мать:
— Мелани, я в аду, я в аду! Лучше бы мне не дожить до этого момента, чем услышать такое! Кто этот мужчина, где он?! Он знает, что ты несовершеннолетний?! Я его посажу!
— Не важно, — ответил Келл, — пожалуй, пойду пройдусь… Я все равно буду с ним и ничего ты мне не сделаешь, потому что я сам этого хочу.
Он видел, как маска гнева на лице отца сменяется бешенством. Ещё немного и по его губам потечет слюна, как у бешеного пса. Один раз он уже видел отца в похожем состоянии, когда в детстве случайно разбил статуэтку из его коллекции.
— Катись к чертям, я от тебя отрекаюсь! Ты мне больше не сын, оплачивай сам свое жилье, не дам ни копейки! — кричал вслед отец.
— Келл, Келл, куда ты, вернись, уже темно! — пыталась остановить мать.
Но парень продолжал идти.
«Почему я сказал отцу, что люблю его?»
Келл понял, что придётся бродить до утра, находиться дома было невозможно. Утром они скорее всего уедут. И отрекутся от него. Отец так точно.
Пространство вокруг постепенно окутывал туман, как в фильмах ужасов. Кроме того, сзади какое-то время будто бы слышались шаги. Но Келл не был в этом уверен и не хотел себя накручивать. Он остановился и обернулся. Сзади за ним следовал высокий мужской силуэт. Увидев, что Келл остановился, незнакомец остановился тоже. Тусклый свет фонаря упал на его лицо. Келл увидел красивого, как дьявол, мужчину, не уступавшему в красоте Манчини.
— У тебя неприятности? — улыбнулся он. Келла пронзил и парализовал страх. Лицо мужчины припорошила дымка тумана. Туман был такой густой, что Келл не видел даже своих пальцев.
— Нет, у меня все хорошо, — ответил парень. Он боялся уйти, боялся, что если развернется и пойдет прочь, этот тип нападет на него сзади, как дикий зверь.
— Келл! — услышал он голос из темноты. Сердце отчаянно забилось в груди: «Лауро!» В лицо ударил свет от фар его автомобиля. Келл развернулся: незнакомца уже и след простыл, будто растворился в тумане.
— Садись в машину, — услышал он голос Лауро.
— Как ты нашёл меня?
— Я следил за тобой, пока не потерял из вида. У тебя все нормально, Келл?
— За мной кто-то шёл, мне страшно.
— Кто? Ты разглядел?
— Он заговорил со мной, спросил, есть ли у меня неприятности. Я ответил, что нет. Мне стало страшно.
— Как он выглядел?
— Как дьявол. Тёмные волосы, очень красивый.
— Красивее, чем я? — многозначительно посмотрел на него Лауро.
— Такой же, как ты.
— Хм, вот как? — ухмыльнулся Манчини.
— Где ты был? Почему не приезжаешь за мной, не интересуешься?
— Келл, я тебе уже говорил, что у меня проблемы и я не хочу, чтобы они были и у тебя. С тобой все хорошо?
Парень не знал, стоит ли говорить о ссоре с родителями, он колебался и решил разговор отложить на потом, а может быть и вообще промолчать.
— Что-то случилось?
— Нет, у меня все хорошо, — ответил парень.
Манчини притормозил машину.
— Почему ты один ночью ходишь в темноте? Это опасно.
— Мне было грустно.
Лауро посмотрел на парня, его жгучие, черные глаза обжигали, пронзали насквозь, заставляя дрожь пробегать по телу.
— Я тоже соскучился, — мягко сказал Лауро. — Знаешь, что сейчас будет? Я тебя поцелую. Ты же ждал этого?
— Да! — чуть не со слезами на глазах проговорил Келл. — Всю неделю ждал.
Он потянулся к Лауро и так крепко обнял его, как только мог, вцепившись в него обеими руками, уткнулся лицом в его плечо. Сицилиец тоже обнял его в ответ, провёл рукой по светлым волосам.
— Мой мальчик… — сказал он. Приподняв голову Келла за подбородок, Лауро посмотрел на него.
— Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя красивые глаза? Они такие голубые, что, когда смотришь в них, кажется, что видишь кусочки неба.
Келл улыбнулся. Манчини провёл пальцем по его губам, которые приоткрылись от его прикосновений, как спелый плод, который уже давно ждал, когда его сорвут. Губы Лауро осторожно прикоснулись к его губам, но поцелуй из невинного быстро перерос в страстный, ненасытный, многообещающий. Манчини остановился и посмотрел на Келла:
— Хочешь поехать ко мне или отвезти тебя домой?
— Я хочу поехать к тебе, — томно посмотрел на него Келл.
— Ладно, — Манчини мягко отстранил его и завёл машину. — Не броди один по ночам, это опасно.