— Смотри-ка, — Никки толкнул Беатрис в бок. — Повернись.
Они остановились и обернулись. Манчини и Келл вытаскивали из дома коробки с вещами, складывая их в машину.
— Семейная жизнь, — усмехнулся Никки, — им не до нас. Эй, ты живая? На тебе лица нет.
Лицо Беатрис исказилось смешанными чувствами боли, ревности и злости.
— Как же он красив… — проговорила она, разглядывая Манчини.
— Забудь, он педик.
— Я люблю Келла.
— Теперь можешь забыть и о нем, твоего возлюбленного увел миллиардер, пока ты глазами хлопала.
— Как, как мне его вернуть?!
— Если Келл такой же педик, как и Манчини, то никак. Лучше сходи к психоаналитику.
— Келл сам говорил, что я нравилась ему, значит он не совсем…
— Девчонка из твоего фан-клуба нас просто глазами пожирает, скоро дыру протрет, — как бы между прочим сказал Лауро, затаскивая вещи в машину.
Келл поднял глаза и увидел, что на них смотрят Никки и Беатрис. Парень сделал вид, что не заметил их, занимаясь своими делами.
— Отец может отказаться оплачивать учёбу, он меня возненавидел.
— Я тебе говорил уже, что деньги для меня наименьшая из проблем, — сказал Лауро, когда они возвращались обратно в особняк.
— Я не хочу зависеть от тебя.
— Ты мне ничего не будешь должен. Из-за меня ты оказался в этой ситуации и я обязан исправить её. Только попрошу тебя кое в чем мне помочь.
— И в чем же? — посмотрел на него парень.
— Узнаешь, когда мы приедем.
Слуги распаковывали вещи, перетаскивая их во временную комнату Келла.
— В чем помочь? — снова спросил Келл.
— Зайди в мой кабинет и узнаешь. Парень пошёл за ним. Манчини порылся в бумагах и достал проект.
— Я хочу, чтобы ты помог мне в восстановлении парка. Если тебе было знакомо там каждое дерево, кому, лучше чем тебе, знать, что и где высаживать?
На лице Келла заиграла довольная улыбка, его глаза загорелись.
— Серьёзно?!
— Вполне. Ты, помнится, говорил, что деревья твои друзья?
— Да, я могу чувствовать их.
— Как же?
Парень подошёл к Лауро и приложил ладонь к его груди в области сердца.
— Вот так.
Манчини серьёзно посмотрел на него, привлек к себе и молча обнял.
— Никогда не ври мне, — проговорил Келл, — не говори того, чего не чувствуешь ни ради чего. Хочу знать правду, какой бы она ни была.
Манчини ничего не ответил, лишь сильнее прижал парня к себе.
