— Я не помню! — взмолилась Лера, оттолкнув Йока в сторону.
— Даже если бы и помнила, то не сказала бы Вейну. Он подлец!
— Зря ты так! — разочарованно сказал Йок. — Во все времена люди за золото готовы были на все! Даже твой Бард не отказался от сокровищ, — Йок лукаво улыбнулся. — Смотри, дело твое, но только от тебя зависит судьба Тома, да и твоя тоже!
Йок развернулся и, пройдя всю каюту, вышел в дверь, оставив Леру одну со своими размышлениями.
Время тянулось. Солнце клонилось к закату. Каюта заполнялась темной пеленой вечера. Становилось прохладно. Лера изучала свою комнату вдоль и поперек. Кровать, стол, окно. Она, как загнанная львица, ходила кругами по каюте, ища себе место. Мысли крутились у нее в голове, не давая покоя. Мог ли Бард бросить их? Ладно бы ее, но Тома. Нет, он не мог так поступить. О его благородстве говорят все, но что же тогда с ним произошло?
О татуировке Лера не думала. Какая разница, если она не помнила все то, что говорила гадалка? Остров, сокровища, цифры… Да, точно, цифры, но какие? Лера улыбнулась. Правильно говорят: «девичья память». Но что же ей теперь делать? Как же Том, и почему Бард не спасает их?
Чьи-то шаги Лера услышала издалека. Тяжелая поступь вколачивала глухие шаги в пол корабля. «Это не Йок», — подумала Лера. Его шаг мягкий, это Лера успела заметить при общении с ним. Шаги приближались. Дверь распахнулась. Сквозняк пролетел по всей комнате и, играя, взъерошил волосы девушке. В дверях стоял Вейн. Его сильное загорелое тело едва помещалось в дверях. Его плечи и торс привлекали внимание. Да, он был лидером, который не смог бы быть под командованием другого лидера. Он волк, и ему нужна своя стая. Лера смотрела на него с изумлением. Ей показалось, что в этом человеке бушуют две силы. Добро и зло столкнулись воедино. Миллионы эмоций пробегали по его лицу, задевая каждый уголок. Из-за этого шрам жил своей жизнью. Он стоял, разглядывая Леру: ее растрепанные волосы, блестящие глаза и живой румянец. Он не узнавал эту девушку, хотя совсем недавно видел во всей красе. А теперь Вейн смотрел на нее по-другому. Его все так же тянуло к ней.
