— Нет, я твоя, я хочу быть только твоей! — она обняла парня за шею. Жаркий поцелуй впился в уста Нурии. Подхватив ее за талию, Бард усадил девушку на камень. Его руки были ласковые, но требовательные. Он давал волю своей страсти. Одним движением он разорвал белоснежное платье, оставляя хозяйку беззащитной. Бард ласкал ее плечи и грудь, подчиняя девушку своей власти. Она тяжело дышала, забывая, как это делается. Аккуратно, не повредив ни одной пуговицы, она стянула с Барда рубашку, оголяя его мышцы. Они то напрягались, то расслаблялись в объятиях девушки. Чуть липкая кожа блестела в лунном свете. Не чувствуя смущения, Нурия расстегнула брюки капитана. Они как будто поняли, чего от них хотят, и послушно сползли вниз. Откинув их в сторону, Бард прильнул к груди Нурии. Она обвила его ногами, стараясь не упустить ни одного поцелуя. Ярость и страсть оставляли на нежном теле свои отпечатки. Бард был неудержим, рыча, он овладевал девушкой, не обращая на ее стоны внимание. Нурия была в его власти. Даже луна стыдливо ушла, не желая освещать эту любовь. Полная темнота накрыла их тела, как покрывалом. Только маленькая фигура ворона, крича, парила над капитаном, но ему было все равно.

Сколько прошло часов или дней, Бард не помнил. Память сохранила только часть его безумства. День перепутался с ночью. В Барде тоже все перепуталось. Все то, что когда-то было для него свято, казалось пустым и ненужным. Он гулял, играл и пил. Изо дня в день он позволял себе быть другим. Деньги лились рекой, девочки сменяли друг друга, но каждую ночь он приходил в постель к той, которая погубила его. Где-то в глубине души Бард ненавидел себя за это, но все проходило так же быстро, как и возникло. Барду было легко. Он оставлял за собой только пустоту. И сейчас, уставший от вина и драк, он снова, как заколдованный, шел к Нурии — к его Нурии. Ворон летел следом, провожая своего хозяина, который упорно не замечал друга.