— Какой  ты  колючий  и  не  бритый — пролепетала  ласково  она — Мой любимый. Мой  красивый, Володенька — Джейн, произнесла  мое  имя  по-русски, любовно  разглядывала  меня, глядя  в  мои  синие  с  зеленью  глаза.

Потом  тихо  со  сладостным  придыханием  уже  по-английски, произнесла — Как  ты  думаешь, милый? — произнесла  ласково  и  тихо  шепотом, моя ненаглядная  на  ухо  любовница  Джейн — Нас  сильно  здесь  было  слышно?

— Ты  про  твою  скрипящую  кровать  любимая? — спросил  я  ее — Или  про  звон стакана  и  графина  на  прикроватном  столике.

   Джейн  моргнула  черными  своими  влюбленными  в  меня  ласковыми глазами. Поедая, молча, меня  своим  хищным  любовным  взглядом.

— Не думаю — произнес  я, чмокнув  Джейн  в  ее  полненькие  исцелованные мною  губки — Переборки  в  яхте  и  двери  герметичные, думаю, Дэниел  ничего  не  слышал. Если  ты  о  братишке. Даже  если  слышал, то  он  мировой парень  и  все  уже  давно  понимает  про  нас. Он  классный  парень, твой братишка  Дэниел  любимая  моя  девочка.

   Она  смотрела, молча  на  меня  любящим  и  страстным  от  безумной  ко  мне любви  пьяным  взглядом  черных, как  будущая  наша  очередная  любовная ночь  глазами  и  молчала. Потом  спросила — Сколько  уже  время  любимый?    

  Она прилипла приоткрытым ртом и губами к моему лицу.

— Не  знаю, Джейн — ответил, целуя  ее  я, в  ее  смуглое  до  черноты  от  загара личико — Не  знаю. Надо  у  Дэниела  спросить. Чем  сейчас  он  занимается?