Близилась  ночь. И  я  прошел  внутрь  каюты  посмотрев  на настенные  часы. Там  было  уже  23:15.  И   сел  спиной  к  двери  в  кожаное  кресло, напротив  маленького  банкетного  столика. На  столике  стояли  фрукты  и бокалы  под  спиртное, но  пустые  пока  еще.

  И  Джейн  и  Дэниел, вероятно, поняли, что  я  слышал  как  бы  случайно  весь их  разговор  обо  мне. Потому  как  Дэниел  быстро  вышел, Джейн, как-то замялась, стоя  у  барного  винного  шкафа, за  которым  был  в  тайном маленьком  отсеке  пульт  компьютерного  управления  яхтой  и  рация.

— Владимир — она  первой  произнесла  ломано, по-русски  мое  имя. Это произвело  впечатление  на  меня. И  дальше, уже по-английски — Хотите Виски?

— Я  бы  сейчас  предпочел  водки — ответил  я  ей, не  сводя  с  такой  безумно красивой  красотки  глаз. Чем  смущал  ее, но, она  мужественно  переносила мой  мужской  нагловатый  до  женского  пола  русского  моряка  взгляд.

  Она, улыбнувшись  мне  загадочной  многообещающей  улыбкой, повернулась к  тому  винному  красному  полированному  шкафу, показывая  мне  заядлому бабнику  снова  со  всех  сторон  свои  миленькие  и  черненькие  от  плотного сильного  загара, почти  черненькие  девичьи  ножки. Фактически целиком из-под короткого, туго  подпоясанного  на  тонкой  и  гибкой, как  у  восточной танцовщицы  талии  шелкового  халатика. Она  резко  повернулась  ко  мне  у того  винного  полированного  из  красного  дерева  или  пластика  шкафа. И  взяв  бутыль  своим  красивыми  девичьими  пальчиками  с  водкой. Подошла  к стоящему  посередине  каюты  маленькому  банкетному  столику. Сверкая  в свете  ламп  каюты  своими  убийственными  гипнотически  черными  глазами.