Вот  и  сейчас, вдоволь  наплескавшись  в  воде  Джейн, поднялась  на освещенный  огнями  палубы  борт  Арабеллы, по  спущенному  ею  же  с левого  борта  перед  купанием  яхты  трапу. Не  торопясь, вихляя, специально передо  мной, выразительно  загорелыми  шикарными  бедрами. И  держась  за поручни  лееров  голыми, как  и  сама  девичьими  изящными  в  загаре  руками, она  поднялась, прямо  рядом  со  мной. Джейн  встала, возле  брошенного  ею на  поручни  своего  длинного  до  самых  ступней  ее  прелестных  ножек халата. Она, встала  передо  мной, своей  невысокой  девичьей  точеной, загорелой, как  словно, вырезанной  из  черного  дерева  изящной  фигуркой. Молча, глядя  в  мои  изумленные, теперь  от  ее  неземной  девичьей  красоты мужские  глаза.

  Джейн  хотела, чтобы  и  я  подключился  к  затеянной  ею  той  занятной, соблазнительной  для  мужского  сердца  ночной  игре. Она  хотела, заманить меня  тогда  собой, но, я  умышленно  не  поддался  на  женскую, такую провокацию. Хотя, это  было  трудно  сделать, скажу  честно. С  моими-то, безотказными  взглядами  на  женский  пол.

  Освещенная, ярким  палубным  светом, звездами  и  луной. Облепленная  по спине  и  плечам  своими  мокрыми  длинными  черными, как  смоль вьющимися  волосами, она  встала  рядом  со  мной, глядя  на  меня  прямо  в глаза  своими  красивыми  гипнотическими  черными, как  у  цыганки  глазами.