— Ну, хватит, Джейн — произнес, Дэниел, поправляя  наручные  подводные  часы и  свинцовый  пояс — Помоги  лучше  с  этим.

  А  Джейн, словно  не  слышала  его, прижавшись  полной  шикарной возбужденной  девичьей  полуголой  в  белом  лифчике  купальника  загорелой до  черноты  грудью  и  пупком  голого  живота  к  моему  в  акваланге  животу.

  Она  целовала  меня, как  ненормальная  на  виду  у  своего  родного  брата.

— Джейн — сказал, снова  Дэниел, качая  удивленно  и  довольно  черноволосой мальчишеской  головой — Ну,  хватит  сестренка. Помоги  мне.

  Джейн, наконец-то  оторвалась  от  моих  губ  и, посмотрев  любовно многообещающе  в  мои  очумевшие  от  ее  теперешнего  поступка  глаза, снова подошла  к  брату. Словно, расписавшись  официально  при  свидетелях  со мной  и  уже  с  довольным  видом  и  настроением, она  помогла  ему  надеть баллоны  с  кислородной  смесью  и  гелием  для  глубоких  погружений.

                        Акулы  коралловой  бухты

  Было  десять  утра, когда  мы  уходили  вместе  с  Дэниелом  в  стремительное погружение. Разгоняя  своим  неуместным, наверное, здесь  присутствием местных  коралловых рыб, мы  заплыли  до  середины  лагуны, и  чуть  не касаясь  дна, обнаружили  ее  самое  глубокое  место. Это  было  то, что  надо.

Джейн  осталась  на  яхте  и  занялась  готовкой  нам  после  всплытия  дневного обеда. И  вся  в  этих  святых  женских  обязанностях  хозяйки  яхты, исчезла внутри  Арабеллы, строя  мне  глазки. И  ни  сколько  не  стесняясь  родного брата  Дэниела, пока  мы  были  на  верхней  палубе  до  самого  погружения.