И  акулы  бывают  сытыми

   Яхта  тащила  меня  как  какую-нибудь  пластмассовую  куклу  по  набегающим  из-за  ее  низкой  скошенной  над  водой  кормы  от быстроходного  корпуса  волнам. Я  же  подтягивался, постепенно  теряя последние  силы. На  последнем  издыхании, по, этому, спущенному  за  кормой  ее  тросу. И  уже  все-таки, добрался  до  скоса  кормы.  И  подтянулся  из  последних  сил. И  ухватился  за  нижние  защитные  от  падения  за  борт  леера  кормовой  оснастки.

— Ну, же! — скомандовал  себе  вслух  я — Ну, же! Еще  немного! Еще, чуть-чуть, Владимир  Семенович  Ивашов! Русский  моряк, брошенного  на произвол  русского  флота!

  И, перевалившись  через  бортовое  ограждение, упал  на  гладкую  деревянную  палубу  скоростного  легкого  морского  судна. Я  был  спасен! Я ликовал! И  не  знал  другой  радости, как  это  было  здорово, снова  жить  и  очутится  спасенным! От  всего  пережитого  и  потерянных  сил  в  океане.  

  И  от  последнего, крайне  волнительного  перенапряжения, видимо  я  отключился  на  какое-то  время.

  Когда  я  открыл  глаза  и  пришел  в  себя, то  лежал  на  постели. Постели  в просторной  каюте. Лежал  внутри  этой  большой  прогулочной  быстроходной  крейсерской  океанской  яхты.

  Как  я  оказался  здесь? Я  и  не  помнил. Может  в  беспамятстве  дополз  как-то.

— «А, может?» — «Нет, меня  подобрали  с  палубы. И  это  точно» — вдруг осознал  я — «И  притащили  сюда. И  положили  в  постель»