— Я  же, говорила — сказала  первой  негромко  молодая  смуглая  обалденной красоты  девица. Загоревшая  до  угольной  черноты  с  распущенными длинными  черными, как  смоль  и  вьющимися, как  змеи  густыми  волосами. По  ее  выпирающей  из-под  халатика  в  мою  сторону  трепетной  девичьей  полной  груди, плечам  и  спине. На  голове  поверх  волос  были  надеты  зеркальные  солнечные  женские  очки.

  Девица  лет, так  двадцати. Может, чуть  более, сказала, такому  же  молодому, где-то  такого  же  возраста, и  такому  же  смуглому  загоревшему  парню, тоже с  темными  солнечными  очками  также  поднятыми  на  верх  кучерявой  с  черными  коротко  стриженными  волосами  головы  — Надо  было  оставить  его  там  в  океане. Вот  видишь, он  уже  добрался  до  твоего  шкафа  с  одеждой.   

  Это, наверное, была  шутка, потому  как  парень  заулыбался  и  прошел  в каюту  первым, и  протянул  мне  руку. Я  понимал, о  чем  они  говорили, так как  знал  хорошо  английский  язык.

  Девица  была  значительно  смуглее  парня  от  плотного  ровного, почти, черного  загара  и, была  очень  привлекательной. Ее  тело  было, наверное, такого  же  цвета, как  и  это  ее  миловидное  более, даже  сказать красивое  личико, с  широко  открытыми  убийственной  красоты  черными  как  ночь  глазами. У  меня  сразу  екнуло  в   груди  русского  матроса  и  застучало  сердце.