Мы  с Дэниелом, посмотрели  на  нее. Она  была  в  другом  уже  более длинном, до  самых, почти  пяток, и  белого  цвета  домашнем  халате, распахнутом, нараспашку. И  из-под, которого, выглядывал  на тоненьких  лямочках  и  замочках, туго  натянутый  на  ее  гибкую  в  тонкой талии  обалденную  фигуру  купальник. В  контраст  загорелому  ее  Джейн девичьему  двадцатилетнему  телу. Купальник  был  белого  цвета. Джейн  показывая  свою полунаготу  своей  безупречно  красивой  девичьей  фигуры, встала  в  проеме открытой  из  красного  дерева  или  пластика  каютной  двери. Выставив напоказ  круглым  красивым  пупком  мне  свой  загоревший  до  черноты  живот. Ее  такая  же  черная, почти  от  загара  девичья  молодая  грудь, трепыхалась  от  возбужденного  страстного  дыхания  в  тесном  стянутом лепестками  на  торчащих  больших  черных  сосках  латиноамериканки лифчике. Застегнутом, где-то  сзади. На  ее  узкой  загорелой  спине. А, соблазнительный  ее  с  круглым  пупком  живот, аккуратно  нависал  изящным  овалом  над  тугим  стянутым  над  ее  крутыми  полными   бедрами  ног  пояском  белых, как  и  лифчик.  Узких, донельзя  с  косыми  широкими  вырезами  плавок. Подтягивающих  девичий, Джейн  ее  волосатый  между  ляжками  с  промежностью  лобок. Ее  девичьи  ноги  были  изящны  и  стройны  от  верха  и  до  самых  пяток. От  коленей  до  самых  ступней  во  всей  своей  нагой  красоте  красовались  передо  мной, соблазняя  взор  русского  моряка.