Взявшись  за  поручни, как  и  я  бортового  ограждения, одной  своей загорелой, как  уголь  рукой, почти  вся  черная  от  загара  и  голая, в купальнике, который  трудно  назвать  купальником, так  одно  название. Из белых  полосок  тоненькой  шелковой  материи. Джейн  как  некая  сказочная нимфа  или  русалка  стояла  передо  мной  в  одних  узких  тоненьких обтягивающих  ее  туго, те  крутые  шикарные  ляжки  и  бедра, таких  же  белых, как  и на  выпирающих  вперед  грудях  девицы  брюнетки  лифчик  плавках. Мокрых, от  морской  соленой  воды  и  еле  закрывающих  молодой двадцатидевятилетней  девицы  волосатый  с  влагалищем  лобок. По  округлому  девичьему  с  обворожительным  пупком  в  тяжелом  дыхании загорелому  до  угольной  черноты, дрожащему  на  ночном  воздухе  животику, струилась  ручейками  соленая  вода. Она  сбегала  на  тугой  поясок, тех  узких стянутых  туго  на  ее  крутых  овалах  полных, как  и  ее  девичья  попка  загорелых, почти  черных  бедрах  ног. И  он  сейчас, особенно, красиво  нависал  над  тем  пояском  ее  тонких  белых  из  шелка  плавок. А, торчащие крупные  соски, эротично  выпирали  сквозь  треугольные  лепестки  стянутого туго  на  жаром  пышущих  грудях  и  узкой  девичьей  спине  тоненькими лямками  лифчика. По которым  струилась, также  соленая  морская  теплая  вода. Она  струилась  по  обворожительно  красивым, и  круто  обрисованным  в  широких  косых  вырезах  плавок  загорелым  до  черноты  крутым  бедрам  ее  ног. И, тоже  стекала ручейками  вниз  от  самого  девичьего  обрисованного  шелковой  натянутой  туго  тканью  между  ляжками  влагалища  и  лобка.  Вниз  по  красивым  девичьим  голеням, и  округлым  загорелым  полным  икрам  невысокой  латиноамериканки, образовываясь  у  девичьих  ее  Джейн маленьких  красивых  аккуратных, таких  же, как  и  тело  загоревших  ступней, в  водяную  лужицу  на  палубе  яхты.