Лунная соната
Лунная соната. Глава 10 (окончание)

-Браво, принцесса! Истинно внучка своего Великого деда!

Тьма, окружившая нас, дрогнула, и Колдун появился на вершине лестницы. Мы обернулись оба, и Король отошел от меня. Лишь рука моя протянулась к нему невольно и застыла в воздухе, как и отчаяние, что замерло в моей душе.

-Зачем ты пришел?! – вскричала я, негодуя, что он помешал нам договорить, что потеряла я шанс убедить Травелиана.

Колдун рассмеялся и стал спускаться к нам.

-Никто… Никто в целом мире не посмел бы так разговаривать со мной! Я внушил всему свету такой дикий, неуправляемый ужас, что все, абсолютно все немеют передо мной. Даже ваши Великие Маги, свалившие обязанность управиться со мной на плечи маленькой принцессы – полукровки! Даже ты, мой брат, обладающий великой силой, не попытался сломить меня! А ты, девчонка, и не полностью эльф, которым так присуща наглость и все-таки, некоторая сила, кричишь на меня, как жена на провинившегося мужа. Браво! Вот где смелость, рожденная великой любовью и нестерпимой, не знающей воли для ожидания, страстью!

Колдун приблизился ко мне, и лунный свет отразился в его черных глазах. И вдруг я услышала голос его у себя в голове так же, как уже слышала голос Лунного Короля.

-Так может, не стоит он тебя, а? – тихо и как-то задумчиво спросил он. – Раз сердце его не слышит тебя, трусливо прячась от неминуемых страданий, которые принесет любовь к тебе… Может, кто-то другой утолит твою страсть и примет любовь и отвагу твоего сердца по достоинству?

Я провалилась в его взгляд, я растворялась в нем, дрожа всем телом, теряя силы даже стоять… Музыка. «Лунная» соната… Его рука, протянутая ко мне. Музыка так тиха, нежна и… холодна, как лунный свет в зимнюю ночь. Равнодушный, спокойный… И я шла к нему, чувствуя, как трепещет мое сердце, как сладко замирает оно, принимая руку Колдуна, видя глаза его, чистые, блестящие – взгляд молодого эльфийского принца, отражавший свет звезд, вечный и прекрасный…

-САРИЭЛЬ!! – страшный, истошный крик Короля заставил меня вздрогнуть. Но Колдун держал крепко и взгляд его обессиливал.

-Твоя страсть, твоя любовь, принцесса, — шептал он, — я приму их… Я отдам тебе мою страсть… Посмотри на меня!

Невероятным было его лицо, сияли его глаза, огнем горели, который невозможно вынести, и тело мое пылало в его объятиях, губы его были так близко. Он улыбался, он звал…

-НЕТ!!! – кричал Король, — Нет, Сариэль! Не смей!… Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!!

В глазах Колдуна мелькнула усмешка. Он перевел взгляд на Короля и поднял брови, точно спрашивая: «.. И? Дальше что, Великий Лунный Король?»

Откуда ни возьмись, налетел ветер, хлестнув по лицам выпавшим снегом. Я обернулась и увидела, как взметнулись платиновые волосы Короля, как загорелись его глаза неистовым огнем, как бросился он к нам, подхватив со ступеней свой меч. Колдун расхохотался и снова одним мановением руки, выбил его из рук Короля.

-И дело даже не в том, что в борьбе со мной твой меч бесполезен, брат! – воскликнул он. – Покажи, на что способен ты сам, Великий Лунный Король – Дракон.

Травелиан остановился, я смотрела ему в глаза, а Колдун все еще держал меня за руку.

-Отпусти ее! – крикнул Король.

-Зачем? Что бы ты отправил ее подальше? Или… А я ведь могу найти ее в том ее прежнем мире, и что будет с тобой от сознания того, чем это может закончиться?

На мгновение Король опустил взгляд, выдохнул и поднял глаза на брата. То был взгляд Великого Лунного Короля!

-Ты хочешь, чтобы она осталась здесь, досталась мне, и предсказание сбылось, уничтожив тебя и твою власть?! – спросил он. — Чего ты добиваешься своими провокациями?

Колдун продолжал смеяться.

-С чего ты взял, что это все провокации?! Ты не допускаешь мысли, что мне просто до смерти надоела эта война, эти отвратительные орки? Мне скучно!.. А тут очаровательная принцесса, не ставшая королевой людей только потому, что королю Элберету не хватило характера и чувства, чтобы удержать ее, пока она была уверена, что ты – ее отец. Она не получила твоей любви лишь потому, что тебе, дорогой мой, сердца не достало, чтобы любить ее так, как ей хочется, а не так, как ты посчитал нужным, попросту струсив. И сейчас она смотрит на тебя все еще в ожидании, а ты разводишь разговоры вместо того, чтобы… Так не забрать ли мне ее и в самом деле с собой и не утолить ли ее жажду любви? Тем более, что внешне мы с тобой, дорогой брат, очень похожи.

Но Король смотрел на меня.

-Ты любишь меня? – вопрошал его взгляд, и синие глаза его блестели слезами.

Я опустила согласно веки, и слезы покатились из моих глаз.

-Тебе не увести ее! – Травелиан обернулся к Колдуну. – Я здесь, чтобы забрать то, что принадлежит мне. Она – моя, и будь, что будет. Сариэль!

Что-то сжалось в моей груди, слезы хлынули из моих глаз, и я взглянула в лицо Колдуна. Горькая улыбка блуждала на его губах.

-Прощай, полукровка… Ты выбрала.

И он отпустил мою руку… Объятия моего Короля! Как же долго я мечтала о них! Лишь на мгновение Травелиан глянул в мое лицо, и губы его, страстные до боли, горячие, дрожащие захватили мое дыхание.

-Мой Король… — пролепетала я. – Сердце мое! О, мое счастье! Я так люблю тебя!..

И плакал он, целуя меня, нес на руках во дворец, прижимая к своей груди.

-Может, ты и права… — шептал он. – Я люблю тебя и у меня нет сил отказаться от твоей любви.

Лежанка, построенная эльфами для меня и Элберета, приняла нас. О, руки его, ласкавшие меня! Я целовала их, грудь его горячую, плечи его… Только не думать о смерти! Не надо!!.. Но может, и правда, не дадут мне потерять его в вечности, во мраке небытия? Может, позволят остаться рядом, чтобы видеть его, что бы чувствовать его запах, чтобы лунными ночами смотреть ему в глаза и шептать о том, что не оставила я его, что рядом? Но что, если… если не выдержит он, если проклянет доставшуюся ему вечность и откажется от нее, от жизни своей, лишенной счастья, однажды отданного за могущество и власть? О, нет! НЕТ!!

И целовала я его, что было сил, чувствуя, как загорается, как начинает обжигать меня «Золотая Звезда», тонула в глазах его, полных сладкой, непереносимой боли, с которой щемит от любви сердце, когда отдаешь все свое существо, всю жизнь свою… И я принимала его, всего, до конца, до слез и крика, несущегося к звездам, заставляющего их звенеть. Стонал мой Король, плача от блаженства, синели его глаза в моих, пила я с его губ слезы его, счастье его, любовь его… Вдруг вспыхнуло что-то прямо перед моими глазами, золотой луч вырвался под высокие своды, и я вскрикнула, чувствуя, как жжет мне грудь.

-Звезда, Сариэль… — прохрипел Король, — она горит… Сариэль!!

Холодный мрак внезапно ударил мне в глаза, все опрокинулось и только далекий крик моего Короля:

-Нет, Сариэль… НЕТ!!! Не сейчас!

-Отнеси ее… — прошептала я. – Отнеси на стол… Пусть все сбудется…

-Будь она проклята, эта Звезда! – зверем зарычал он. – Будь проклят этот мир, за который так дорого надо платить!

-Прошу тебя!..

-Они будут жить, а ты – нет?!

И заплакал он, поднявшись на ноги. Такой красивый, статный… Прекрасный мой Король!

-Я люблю тебя!.. – прошептала я ему вслед, чувствуя, как холод захватывает меня всю, будто в холодную воду погружается тело мое, в стылую тьму. – Не отпускай меня, мой Король, не отдавай…

Я плакала беззвучно – только слезы текли по щекам моим. Какая чудовищная реальность! Все кончено, счастье прошло, едва вспыхнув. Все позади. И больше никогда…

Он бросился ко мне, не видя, как радужным снопом загорелись позади него шесть камней, как разнес этот сноп свод потолка и рванулся в звездное небо, осияв все вокруг ослепительным золотом. В воздухе запахло прошедшей грозой, и где-то очень далеко начал заниматься рассвет нового дня. Все прошло… Только я уже почти не видела моего Короля, лица его, которым так любила любоваться. Он тряс меня за плечи и рыдал так, что сотрясал нас обоих.

-Скажи мне хоть что-нибудь, девочка! Хоть что-нибудь… Только что бы голос твой услышать, запомнить, понять, что ты все еще здесь, со мной…

-Не отдавай меня… — прошептала я. – Не уходи… Будь со мной, мой Король, даже если все кончено… Просто будь со мной…

-Как, Сариэль?? Я не понимаю!.. Ты просишь уйти вслед за тобой?

В ужасе от его слов я смогла распахнуть глаза и схватить его за руку, которой он все гладил мое лицо, отирая мои и свои слезы.

-Нет! НЕТ!!.. Ты будь со мной… — твердила я, сама уже не понимая, что я говорю, о чем умоляю. Мрак накрывал меня, точно, саваном, свет мерк, и сил уже не стало даже что бы вздохнуть.

-Мой Король…, — шевельнулись беззвучно губы мои, и он припал к ним своими губами, нежно, трепетно и отчаянно ища ответа.

-Горечь моя… Самая желанная… — прошептал Травелиан, поднимая голову. – Дорога оказалась Кровь твоя, Дракон!

Он закричал вдруг так громко и звериный стон заполнил комнату, вырываясь в зиявшую дыру потолка:

-СЛИШКОМ ДОРОГА!!!…

-Именно Кровь, дружок! – я услышала голос Колдуна, едва различив, словно оказалась под водой. – Я не стану приставать к тебе, издеваться над тобой, как ты этого ждешь. Я уйду, ибо все кончено… Войска мои обратились в пепел и ветер унес его. Как и мой замок… Он рухнул. Не смотри на меня так! Тебе ли не знать, что и почему произошло с нами… Я ухожу, ибо уничтожить меня даже Звезде вашей не под силу. Я просто уйду… Не можешь слушать меня? Тогда заглуши свое отчаяние и вспомни ее слова… Что ты делаешь, Травелиан?? Куда ты несешь ее? Остановись!!.. Ты хочешь слететь с этой башни вместе с ней? Глупец!.. Во истину, ты лишился разума, как и воли своей! ОСТАНОВИСЬ! Вспомни, что ты сделал, когда увидел ее всю в крови, раненную отравленным мечом моего воина! Вспомни!.. Ты спас ее жизнь, ты дал ей свою кровь, Кровь Дракона. Ты сделал то, о чем говорил Дракон. Единственный раз… Она выживет – твоя Кровь Дракона зажжет вновь ее сердце, ибо ее собственной, полученной лишь на четверть, слишком мало для этого. И нечего так удивляться! Да, я спасаю сейчас ваши жизни, не дав тебе убить вас обоих, хотя мог бы насладиться зрелищем, самым удачным финалом спектакля. Я ведь Черный Колдун, как-никак! Но что ваша смерть по сравнению с тем, ЧТО понесешь ты по своей неимоверно длинной жизни, понимая, что живешь ты, благодаря мне, твоему брату, которого ты обрек на мрак… Береги свою полукровку, ибо она – единственное, ради чего тебе стоит жить. А я… Мне пришло в голову интересное решение – уйти в тот мир, где вы так долго прятали ее. Только в другое его время – все-таки, замки, красивые одежды, свечи и хорошее вино как-то мне ближе. Я люблю ночь – тебе это знакомо. С того дня, как умер Дракон, я привык к вкусу крови, он въелся в мою черную душу, он питает ее, радуя сладким привкусом страха, кошмара, боли… О, твои синие глаза, которые полукровка так любит, и вправду очень хороши, брат, и даже ужас от моих слов не исказит их красоты!.. Но то ведь будет другой мир, слишком далекий от вашего, не такой прекрасный. Его жители сложат обо мне легенды – они получают странное удовольствие, смакуя подробности чужой смерти, леденящего ужаса, мурашек по коже от странных, чужих шагов в ночи… А еще – они мечтают о неимоверно долгой жизни, даже если она протечет лишь в лунном свете и солнце будет жечь их не хуже Драконьего пламени. Странный народ… Она скоро откроет глаза, ей будет больно возвращаться в этот мир – утешь ее так, чтобы никогда не пожалела она, что выбрала тебя. – Колдун рассмеялся. – Наша мама всегда говорила, что я – красивее тебя! Прощай…

Я почувствовала, что падаю, но руки Травелиана держали меня, и падение длилось лишь секунду.

-Моя принцесса! – его шепот. – Сариэль!!.. Он не мог солгать. Будь он проклят! Не мог!! Не сейчас… Плевать ему было бы на мою жизнь, не будь в моих руках тебя. Твоя красота тронула даже его черную душу!.. Очнись же, сердце мое!

И тут я вздрогнула, почувствовав, как пламенем загорелась моя кровь, как кипятком потекла она по жилам моим, как едва сердце мое не остановилось, когда добралась она до него, изгоняя стылый холод смерти. И я закричала, не в силах терпеть это пламя. Травелиан прижал меня к себе, плача и шепча:

-Кричи, девочка моя, кричи! Оно не сожжет тебя, это пламя – оно вернет тебе жизнь… Больно, это очень больно – мне ли не знать! Открой же глаза, посмотри на меня, кричи мне в лицо, но только живи. Слышишь? Живи, принцесса!!

Рассвет пылал в его глазах, слезы текли по его щекам и синий взгляд его… Неужели я вижу его снова?!

-Мой Король… — мои губы едва шевелились. – Я люблю тебя, я не оставлю тебя!

-Не посмеешь оставить! – плача, Король засмеялся. – Я никогда не отпущу тебя. Сотни лет…

Он встал с колен, на которые упал, обессилев от горя и боли, он держал меня на руках, и я обвила руками его шею и плечи.

Мы вернулись в комнату, где на круглом столе ветер играл пеплом сгоревших камней. Вот и все.

-Что теперь будет? – спросила я, когда Король уложил меня на ложе и лег рядом, прижав меня к себе и укрыв нас обоих своим плащом.

-Этот мир проснется и увидит солнце… Но сможешь ли ты любить меня не под страхом смерти, зная, что я – вовсе не твой отец, понимая, что теперь тебе придется ласкать и терпеть меня, строптивого и вздорного Лунного Короля круглые сутки? Запретный плод слаще!

Я поцеловала его грудь, он закрыл глаза и прижал меня к себе еще крепче.

-Я бесконечно люблю тебя, Травелиан! – прошептала я. – И я готова терпеть твой вздорный, нетерпимый характер сотни лет… но только при одном условии.

-Это каком же?! – Травелиан приподнялся на локте и провел ладонью по моему лицу, убирая прядь волос. Его синий взгляд сиял!

-Только если ты… простишь самого себя.

Он хотел что-то сказать, но я прижала палец к его губам.

-Тише! Подожди… Я хорошо помню и прекрасно понимаю все, о чем здесь было сказано, и мы не знаем, к чему мы вернемся, спустившись из этой башни, но… что бы ты ни натворил много столетий назад, будучи еще совсем юным принцем, гордым, амбициозным, понимавшим, что примет целое королевство под свою защиту и правление, все это прошло. Прошло, мой Король! Ты ответил за все свои ошибки горечью пережитых потерь и ужасом перед возможными. Я осталась жива, мир спасен, и даже твой сын… Ты не видел его мертвым, значит, еще есть надежда, что его удалось спасти!.. А твой брат… Сознание того, что спасение наше мы получили из рук Кровавого Черного Колдуна, каким твой брат стал по твоей вине — это только слова, Травелиан. Только слова… Он намеренно вернулся, зная, что ты захочешь умереть, уверенный, что убил меня. И ты убил бы себя вместе со мной, забыв о том, что подарил мне великую силу Дракона. Это ли не праздник для обиженного насмерть брата! Но он вернулся и остановил тебя. Он простил тебя, мой Король, и это не должно мучить тебя. Не должно!.. Молись за него, ибо то, что он уготовил себе, сгубит его душу окончательно. Если только кто-нибудь очень сильно не полюбит его и не спасет  ценой его и… собственной жизней. Я знаю, о чем говорю!..

-Ты станешь достойнейшей из королев, Принцесса! – и Король поцеловал меня нежно и так чувственно, что лишь на миг я увидела его глаза и утонула в них, в чувстве его, в страсти, не отравленной теперь страхом, и улыбка его… Финиас был прав – очаровательнее не смог бы улыбаться никто!

… Меня точно, толкнуло что-то, я проснулась в ужасе, распахнула глаза… и увидела, как спит мой Лунный Король на моей груди, дыша ровно и тихо, как ребенок. Слезы покатились из моих глаз, на душе сразу полегчало, и я погладила его дивные волосы, обняла его плечи, вдохнув аромат фиалок. Солнце, яркое, теплое совсем не по-осеннему, освещало комнату, небесная синева проливалась через пролом в потолке, с улицы слышались чьи-то голоса – мир жил, все начинало налаживаться!.. Но что это?? Темнота ударила по глазам, мертвая тишина заложила уши, и я увидела тот залитый лунным светом зал, где Мой Король пригласил меня танцевать, и, протянув руку, я увидела черный шифон, переливавшийся искрами бриллиантов…

-Прости, что затащил тебя сюда… — голос Колдуна. – Я понадеялся, что здесь, где ты танцевала с братом, тебе не будет так страшно… О, нет!! Не пугайся! Я отпущу тебя, и каждую ночь твоей новой жизни – очень длинной жизни, принцесса! – он будет вот так же спать на твоей груди, любить тебя и ласкать. Это правда. Та самая правда, в которую ты так веришь… Но это еще не все. Травелиан никогда в этом не признается… Я уже начинал говорить о том, что убегать от тебя и твоей любви – глуповатый и примитивный способ для Великого Дракона… Ты становишься взрослой, тебе теперь делить бремя власти с моим братом, и ты достойна этого – я слышал то, что ты сказала ему перед тем, как уснуть. Я даже не извиняюсь! – он рассмеялся, и я увидела его, стоящим у распахнутого окна, впускавшего лунный свет. – Я хочу, чтобы ты подошла ко мне, Сариэль. Просто хочу напоследок увидеть твои глаза. Ничего больше!

Я медленно приблизилась, Колдун обернулся ко мне, и я вновь увидела его поразительную красоту. Глаза, которые мне не забыть до конца моих дней – столько пронзительной печали, смешанной с горькой усмешкой в них было!..

-Да, это так… Ты не забудешь мой взгляд – это мой последний каприз, полукровка. Но это еще не все. Я повторюсь – становись взрослой и принимай даже то, чего тебе не объяснить и не понять наивной чистотой твоего сильного сердца… Запомни теперь – мой брат… — Трэндел обернулся на свет луны, вздохнул, опустил взгляд и следом снова посмотрел на меня. – Мой брат, он, действительно, может очень многое, его сила велика настолько, что, может быть, она стоила всех тех жертв, о которых он теперь сокрушается… Нет-нет, даже не пытайся мне возражать! Все всегда чего-то стоит, и все, что происходит, плохое или хорошее – результат каких-то действий, далеко не всегда правильных. Это тоже правда, которую тебе надо принять. Ведь не случись той битвы с Драконом, всех жертв и всей пролитой крови, ты никогда на узнала бы Травелиана и его любви, сама не полюбила бы его, что бы он ни натворил… Все взаимосвязано. Добро всегда идет об руку со злом, и не пролив слез, не пережив боль, не узнаешь вкус истинного счастья, не прочувствуешь его до конца… Травелиану не за чем было пытаться гнать тебя от себя или отправлять тебя обратно в тот мир, где ты выросла, чтобы избежать твоей гибели. Все гораздо проще! В его власти, глупышка, просто на просто избавить твое сердце от этой любви к нему так, что ты и думать забыла бы о нем. Он Великий Маг! И твое сердце не возненавидело бы его, оно попросту потухло бы, как свеча на ветру. И стало бы тебе легко и спокойно, как в сумеречном лесу, лежа в мягкой прохладной траве после жаркого дня… Но он не сделал этого, готовый даже отослать тебя в другой мир, но… с памятью о себе в твоем страдающем сердце. Великий эгоизм Великого Дракона? Что ты думаешь?

-Отошли он меня обратно с памятью о нем в моем сердце, этот мир разрушился бы, и Мой Король сгинул бы вместе с ним… Но не навсегда! Не на совсем, Трэндел!

Я схватила его за руку, и он сжал мою ладонь поверх, проникая в мое сердце своими удивительными глазами. Рубин в его золотом венце, черный в лунном свете, переливался каплей крови…

-Пока хоть кто-нибудь помнит о том, кто ушел, любит его, смерти нет! Ушедший живет в опечаленном, стенающем от боли, но любящем сердце. И я никогда не обвиню Моего Короля в том, что он верил в мою любовь и надеялся на нее, уже не оставляя себе шансов выжить. Ты зря пытался опять разочаровать меня в нем! Ты, кого никто не любит, о ком некому плакать и о ком некому помнить…

-Твоя смелость делает тебе честь, принцесса… И я даже жестокость твою пропущу мимо ушей. А ведь я мог бы и вправду утащить тебя вместе с собой в твой прежний мир!.. Но это все глупости. Мне это ни к чему. Все кончено… Но вот о том, что меня некому будет помнить, я мог бы поспорить. Нет, я не о той памяти, что сопроводит мое имя проклятиями! Это меня не впечатляет. Ты знаешь, о чем я говорю, и… это последнее, во что верю я, что еще хоть как-то трогает мое сердце так же, как свет этих звезд… Дай мне руку!

Я протянула ему свою ладонь, он взял ее в свою, и кольцо мое с белым самоцветом, так похожим на свет звезд, о котором он говорил, само собой соскользнуло с моего пальца в его руку. Трэндел сжал пальцы и улыбнулся:

-Это на память… Прощай, полукровка, маленькая, отважная принцесса! Ты поняла меня, и это мое последнее желание. Прости меня за него! Прости, помня о том, что именно я спровоцировал ревность моего брата, которой он не смог выдержать, которая заставила его оставить, наконец, свои сомнения и броситься в твои объятия.

-Ты сделал не только это, Трэндел, я помню… И я слышала о том, что ты задумал.

-Тебе не нравится мое намерение? Тебе жаль?!  — Трэндел сжал руками мои плечи. Глаза его горели. – Тебе жаль МЕНЯ?? Жаль воплощенное ЗЛО, уничтожившее столько жизней только из желания отомстить брату???

-Сейчас я вижу перед собой воплощенную печаль, такую черную, такую глубокую, что она готова тебя уничтожить…

-К сожалению, это мне не удастся – я уже мертв.

Трэндел поднял глаза к звездам, и… может, мне показалось, что в глазах этих, так похожих на глаза Моего Короля, блеснуло что-то, заставив чуть заметно, почти неуловимо исказиться чертам его щемяще прекрасного сейчас лица.

-Ты что-то сделала со мной, полукровка, ты заставила мое мертвое сердце болеть сладкой, непереносимой болью, возможно, даже более сильной, чем сожаление обо всем, чем горечь обиды и жажда мести… Но с этим я не смогу жить там, где захотел, и тем, кем решил. Пора отвлечься, принцесса, пора уходить!.. Горько это или смешно, но даже не будь я Черным Колдуном, мне не было бы места рядом с моим братом. Мы с ним родились почти одновременно, ты знаешь. И однажды, уже будучи Черным Колдуном, я явился к нашей матери, которая, не в силах пережить сначала смерть отца, а потом и мою гибель, удалилась в Глухомань, в замок, названный просто Башней. С ней ушла ее служанка, а Травелиан обеспечил ее всем необходимым и… распустил слух о том, что королева Нарсимэль сошла с ума от горя. Думаю, он боялся, что мать не просто не смогла пережить потери самых любимых ею, но и догадалась, в чем причина… О, нет, не надо таких взглядов, Сариэль! Это лишь моя догадка, и слух о помешательстве моей матери мог распространить кто угодно!.. Тогда стояла глухая, черная ночь.  Я бесшумно пробрался в Башню, надеясь сам не понимая на что. Боль, единственная боль в этом свете не давала мне дышать, душила, выжимая слезы из мертвого моего сердца. Мать… Мы очень сильно любили друг друга, и память о ней, об этой любви, чувства матери, не обладавшей никакой магией, но так и не принявшей моей смерти, неслись ко мне, как из пушки, будоража меня, не давая покоя. И я пришел, чтобы покончить с этим, внушив матери ужас и омерзение ко мне. Королева Нарсимэль, моя мать, она вздрогнула во сне и мигом проснулась, стоило мне подойти к ее ложу. Она распахнула глаза, и все я увидел в ее лице – она поняла, кто я, она узнала своего потерянного сына. Вот только ужаса я не увидел в ее глазах. Лишь радость и слезы ее любящего сердца. Она поднялась, руки ко мне протянула, но я оттолкнул ее. В ее прекрасных черных глазах стояли слезы, но не даром она была еще и королевой – она не испугалась, она шагнула ко мне, не отпуская мой взгляд, и я услышал ее тихий, чуть дрожавший голос:

-Я знала, что ты жив, я чувствовала, Трэндел…

-Не смей называть меня так! – боль клинком вонзилась мне в грудь, и я не мог ее терпеть, не мог слышать голос матери, которую любил когда-то больше всех на свете. – Трэндела больше нет. Перед тобой Черный Колдун, не знающий жалости, проливший столько крови, что ни одна мать не захочет признать такого сына… У тебя ведь есть другой сын, ставший Великим Королем. Тебе не за чем думать и помнить о том, кто давно умер, сгинул в чужом краю. Тот, кого ты видишь сейчас – это только лицо, так похожее на твоего любимого сына. Это ужас для всех, кто еще жив, это смерть, идущая по пятам предателя.

-Ты даже не слышишь, насколько слова твои делают тебя похожим на твоего брата! – возразила Нарсимэль. – Ты жаждешь всеобщего ужаса перед тобой так же, как жаждал власти над всеми Травелиан.

Я расхохотался.

-О нет! Всеобщий ужас меня не привлекает. Скорее, забавляет. А вот месть Травелиану… Я придумал ее и очень рад этой задумке. Война – это лишь напоминание ему о том, что власть его не безгранична, что лишь пожелай я, и все тут же закончится его поражением. Только орков и может отпугнуть!.. Его же настигнет то, от чего он, не задумываясь, отказался в обмен на свою Великую власть и Великую магию. Его Сиятельное Величество сгубит любовь, которая еще только должна появиться и которую ждет он с ужасом и… нетерпением. Ему придется сгубить и ее так же, как губил он всех дорогих ему близких. И мне несусветно любопытно, что же он предпримет в этой ситуации! Боль в его сердце отразится в его прекрасных синих глазах, и я хочу полюбоваться на это, на мучения его от неминуемого выбора, который ему придется сделать.

Она, моя мать, глядела на меня, и я чувствовал, всей кожей ощущал, каких страданий стоит ей слушать меня и понимать, что это – не ночной кошмар, который истает утром, что это ее потерянный сын, превратившийся в монстра, жаждущего уничтожить собственного брата. Она же все так же тихо заговорила:

-Я очень хорошо знаю твоего брата, Трэндел… И не напоминай мне о том, что ты отказался от этого имени только потому, что твой брат объявил тебя мертвым! Он мог обмануть кого угодно, даже вашего отца, но не меня. НЕ МЕНЯ, Трэндел! Травелиан заполучил то, что хотел в том походе, он изменился, и мне порой кажется, что я тогда не тебя потеряла, а его… моего прекрасного, пусть излишне честолюбивого, но МОЕГО сына. Он перестал быть моим. Но я знаю, каков он. И все же, еще лучше я знаю тебя, Трэндел, моего любимого, моего чуткого, милого мальчика, который так ждал моего поцелуя на ночь и так любил смотреть на звезды и мечтать, чтобы отец его почти забыл о нем, возлагая все свои чаяния на Травелиана… А еще я знаю одну непреложную истину, которая сильнее всех магий, в которые вы с братом слишком заигрались – ЗЛО ВСЕГДА ВОЗВРАЩАЕТСЯ! И твой брат тому пример… Что бы ты ни затеял, Трэндел, это рано или поздно ударит по тебе самому. Удар, приготовленный тобою для Травелиана, сокрушит и твое сердце. Я знаю, ты не отступишься от своего решения – в этом вы с братом тоже очень похожи. Поэтому я могу лишь умолять тебя не делать этого ради тебя же самого. Прошу тебя, Трэндел!

-Слишком поздно, Ваше Величество! Слишком поздно взывать к моему сердцу, которого просто больше нет, да и проклятие мое уже запущено – не вернуть.

И тогда она схватила меня за руку. Схватила так неожиданно, что я не успел отнять ее, не успел увернуться и от ее объятий, которыми она прижала мою голову к своей груди.

-Если бы только можно было все вернуть! – шептала она. – Если бы вы только могли снова стать двумя очаровательными принцами!

-Нам не о чем больше говорить! – рявкнул я, не в силах продолжать этот разговор, спор этот, который ничего не изменил бы, ибо с той дороги, на которую я ступил уже, не свернуть меня было даже ей, моей матери.

И я лишь глянул на нее в последний раз, взмахнул плащом и исчез в ночи, чтобы больше никогда не возвращаться к ней, к той, что еще видела во мне того, кого убили в пещере Великого Дракона.

Трэндел посмотрел на меня и вдруг усмехнулся.

-Моя мать, королева Нарсимэль, никогда не обладала особенной магией, не больше любого другого эльфа. Она принадлежала к племени лесных эльфов, и когда мы с братом появились на свет, она наложила на нас очень простенькое… даже не заклятие, просто волшебство. Каждый из нас двоих, появляясь, приносил с собой запах лесных фиалок…

Я вздрогнула почему-то, но продолжала слушать его.

-И когда я скрылся тогда от матери, я очень долго слышал в след ее слова, обращенные, наверное, уже и ни к кому: « Странно, мой дорогой, но от вас с братом до сих пор пахнет лесными фиалками. Видно, никакому пламени, даже самому страшному, не уничтожить этот дивный аромат…»

Трэндел глядел на меня, и я поначалу не поняла выражения его глаз, но внезапно глаза его сверкнули, и я невольно вскрикнула:

-Так значит… значит, не только Травелиан приходил ко мне невидимым в своем замке?!

Трэндел усмехнулся еще шире и пожал плечами.

-А в купальне??

Но он продолжал улыбаться.

-Милая, наивная полукровка, тебе ли думать о подобных пустяках?!.. Но мне пора.

-Постой! Я вдруг подумала, что, если твоя мать так сказала, она имела в виду… может, еще не поздно…

Но он, словно, и не слышал моих слов.

— И не жалей обо мне, ибо рядом с тобой тот, кого ты действительно любишь, кого выбрала под страхом смерти, не колеблясь ни на секунду. Не жалей меня, ибо совсем не жалости твоей жаждет мое совсем не к месту ожившее сердце… Иди же!

И он коснулся губами моего лба, поглядел мне в глаза, и исчез, оставив после себя лишь лунный свет и странную, горькую память, за которую мое сердце прощало его…