— Я не способен рыться в твоем сознании, но ты можешь вытащить оттуда всю боль и направить ее в нужное русло.

— Некуда мне ее направлять, она сама меня ведет.

— И куда же?

— Скажу более мягко… в пропасть. Я знаю это, но не могу ничего с этим поделать, скоро, я думаю, некуда будет падать. Останется только лежать.

— Подобная меланхолия частый случай. Ты думаешь, что ничего не станет, как раньше, но ты ошибаешься.

— Не будет так, как раньше. Я тоже считал, что будет, а этого не произошло потому…

— Почему?

— Просто не произошло. Я сам в этом виноват, однако я схватился за последний шанс и подумал, может, все-таки удастся. А нет, нисколько. Лишь сделал так, чтобы не было очень больно. Не избавился от боли до конца, а дал ей повод грызть себя, меняя в не лучшую сторону. Я ограждаюсь от семьи, чтобы они не видели меня таким… настоящим.

— Настоящий ты – не плохой человек.

— Ошибаетесь. Знали бы вы, как я бегло разрушил все до основания в конце весны. Все, чем я дорожил, что любил, ушло. Ни время, ни обстоятельства. Здесь я приложил руку и слово. По-вашему, это нормально? Норма, что хороший человек разрушает самого себя? Я так не считаю. Плохой человек способен на это, добрый нет.

— М-да… у нас еще будет время. А пока тебе надо на работу, я прав?

— Да.

***

Полмесяца как будто и не было – все несется, движется на невероятной скорости. Вроде, только вчера пришел работать в ресторан, а сегодня уже аванс.