— Да ладно, ты что. Тебе ж нужно сдать меню, так почему бы не помочь?

— Ну да. – Знал бы Миша, что я вышвырнул лист со всеми заметками в тот же день. Забрал время и выкинул.

Совесть мучила, но не тогда, когда я шел домой под покровом ночи. Когда на улице тихо, а прохладный ветер нагоняет сон, становится все таким неважным, ко всему относишься равнодушным. Всякая вещь теряет смысл, и ты идешь домой, понимая, что через какое-то время ты вернешься на работу.

Олег говорит, что я просто не вошел во вкус, не подхватил кураж всего, что меня окружает.

— Вряд ли я когда-нибудь войду во вкус общепита, — сказал я в тот раз. Тогда я впервые почувствовал боль в ногах, как их заливают цементом изнутри. Шел на скорость, держа в руках по две тарелки, а к груди прижимал хлебную корзину. Олег заметил это и пытался приободрить, а я ему…

Тогда-то и сплыл вопрос, который, наверное, задал бы каждый взрослый подростку, достигшему совершеннолетия.

— А кем ты вообще хочешь стать? – спросил он тогда.

Довольно спорный ответ вертелся в голове. Хотелось сказать, что я хочу быть тем и тем, но, чтобы достигнуть первого, нужно выучиться в колледже, а для второго – только собственное упорство, внутренний голос, который не должен затмевать собой историю, но и не пропадать. Знал, что такой ответ вряд ли станет нормальным. Олег – человек уже повидавший жизнь, имевший не малый опыт. А я… я не знаю, кто я. Есть цели, желания, хочу их достигнуть, но хочу всего этого добиться беспрепятственно – взять и все. Не делается это так, сказал бы Олег, и каждый взрослый. Сам это понимаю, поэтому и молчал. Не хотел казаться поверхностным. Мама говорила, что молчаливым я кажусь умнее. Это объясняло, почему в самом начале люди доверяют, а потом разочаровываются во мне. Не на того надеются просто.