-Я люблю тебя, Ричард!.. – прошептала она. – И тебе пора идти. Иди же и возвращайся, родной мой!
И он пошел, пятясь, в сторону таможни, чуть приподняв руку в прощальном жесте. А она стояла на гладком полу, тускло отражавшем свет ламп, точно, на льду – страшно ступить. И пусто так… Пассажиры проходили мимо нее, а она все глядела ему вслед и видела его лицо, то и дело оборачивающееся к ней. Маруська вскинула руку, потеряла Ричарда за чьей-то спиной и внезапно услышала его крик:
-Мэри!.. Мэри!!!
Оцепенев на долю секунды, она бросилась вперед, расталкивая людей, оказалась перед проходом, загороженным вертушкой, где проверяли паспорта. Ричард был уже на той стороне. Двое охранников с подозрением глядели на нее, и тут она заплакала, все еще слыша в ушах его тоскливый крик. Она видела сейчас его глаза и обернулась к охранникам.
-Пожалуйста!!.. Я знаю, знаю, что нельзя, но я далеко не пройду. Только один шаг туда на ваших глазах. Я очень вас прошу!
Ричард кинулся в их сторону, тронул за руку охранника.
-Пропустите ее на одно только мгновение! Только на одно, господа!
-Не положено! – был ответ. – Вы уже прошли таможню, сэр, а девушка вообще не летит. Надо было прощаться там.
Второй с сомнением глядел на Маруську. Она плакала. Она понимала, что Ричард уже сожалеет об этой выходке, что это был просто порыв отчаяния, но и отступить теперь он не мог. Она была здесь. И плакала от этого еще горше.
