Красный, как рак, прокурор Куликов, щелкал в жестоком волнении своей шариковой ручкой, отбросил ее в сторону и поднялся со своего стула.
-Что же, Черкасов, у вас и впрямь важные новости… Я так понимаю, теперь ваша просьба об изменении меры пресечения для граж… для госпожи Усольцевой больше не имеет смысла. Я ознакомлюсь с материалами дела, но мне и так ясно, что госпожа Усольцева может быть немедленно освобождена из-под стражи ввиду ошибочно предъявленного ей обвинения. Мы приносим вашей подопечной свои самые искренние извинения, господин Крамер, а так же готовы предложить любую помощь.
-Надеюсь, не понадобится! – с чувством произнес Крамер. – Достаточно немедленного вашего распоряжения об освобождении мисс Усольцевой, и мы сразу же забираем ее из вашего… этого диспансера… Что вы, кстати, можете нам сообщить о состоянии здоровья мисс Усольцевой?
-Я… — замялся Куликов и побагровел, — мне доложили, в ходе проведенного обследования госпожи Усольцевой, туберкулез у нее не обнаружен. Только сильно запущенная пневмония…
-Благодарю, господин Куликов, — консул развернулся и направился к двери, но при выходе обернулся. – Думаю, в этой истории не только Сергееву, Кеннеди и Васильевой следовало бы предъявить обвинение в нанесении тяжелого вреда здоровью мисс Усольцевой. Только вот заниматься этим некогда – сейчас гораздо важнее поскорее вывезти ее из вашей страны и спасти ей жизнь!.. Ваше распоряжение готово?