Маруська медленно, обессиленно поднялась с пола и поплелась в комнату. Подошла к окну. А за ним чернота октябрьского вечера, фонари, мелкий, промозглый дождь… И ведь даже из окна не выпрыгнуть! Четвертый этаж… Кинуться бы вот сейчас к чертовой матери и об асфальт, в кровь, что бы больше не чувствовать этой боли! Что бы никакая «скорая» не спасла, никакие спасатели. Никакие спасатели… Спасатели?! Господи!..
Маруська схватила свой сотовый и, задыхаясь от волнения, набрала сто двенадцать. Простой номер. Ей очень быстро ответили и переключили на службу спасения.
-Служба спасения, слушаю вас!
-Пожалуйста, помогите!… Мне очень плохо, совсем плохо и я не могу выйти из квартиры, меня заперли! – воскликнула она и с шумом выдохнула.
-Вы в трезвом состоянии? – женский голос казался раздраженным.
-Да. Да, я абсолютно трезва. Спасите меня, пожалуйста! Иначе я просто в окно выпрыгну.
-Какой этаж?
-Четвертый.
-Высоковато… — казалось, голос слегка смягчился. — С кем проживаете? Вы у себя дома?
-Я… приехала в гости, но оказалась в дурной компании. Понимаете? Меня обманули, накачали снотворным, и я очнулась в пустой, запертой квартире. Я хочу… мне необходимо выбраться отсюда любым путем и срочно!
-Вы хотите, что бы мы подключили полицию?
-О, нет! Не стоит.
-Боитесь последствий?
-Может быть… не знаю. Просто мне сейчас не в чем обвинить этих людей – они просто заперли меня. И кроме плохих предчувствий ничего… Но я очень прошу, помогите мне! – взмолилась Маруська, боясь, что женщина-оператор заподозрит примитивную семейную ссору, в которую и вмешиваться, отвлекая спасателей от, действительно, важных дел, не стоит.