— Как ты посмел противиться правилам, недоносок? В мою смену! — ревел страж болот.

— А когда не твоя смена? – жуя кровь, прохрипел я как-то вязко.

— Ни одна обреченная душа не смеет защищать другую, даже иметь помыслы на это, — сказал Флегий, пронзая меня еще глубже, — здесь в Аду либо ты мучаешь, либо тебя.

Так вот что это. Моя жалкая попытка хоть что-то сделать расценилась как защита ближнего. Немного льстит. Он выдернул из меня копье, и я рухнул на колени, ощупывая внушительную дыру в груди.

— Я не хотел никого защищать.

В этот же миг из-под корней вылетел тот мальчик с парящим золотым обозначением сотого уровня над макушкой и со всего размаху двинул камнем мне по затылку, проломив мне с хрустом голову. Я уткнулся лицом в холодную тину под звук списания очков страдания.

***

— Я так больше не могу, — стукнув кулаком по глянцевой барной стойке, заявил я Жанне.

— Так моги, — спокойно, потягивая через трубочку коктейль, ответила она.

— Там был ребенок, понимаешь?

— Ага, и он проломил тебе башку, — вмешался Карапуз.

— Ух, теперь я этому пацану спуска не дам.

Я был сокрушён морально и подумал, что трехлитровая колба со льдом и красным жгучим алкогольным чем-то, которую я заказал, поднимет мне настроение. Мне быстро принесли мой заказ и попутно насовали туда чертову дюжину зонтиков.

— Надо что-то менять, — продолжил я.

— Не поздно ли меняться? – сказала Жанна, — ты и так прожил свою жизнь не так, по мнению тех, кто наверху, а теперь мотаешь за это срок. Зачем всё это? Зачем меняться?