И вот только Ипос остался один на один с Люцифером, как к принцу подбежала Клеопатра и прискакал Пеймон. В руках у неё был тот самый кинжал, которым колола меня Жанна, а у него была сабля.   

Трое изменщиков, не думая, ринулись на Дьявола. Он неспешно начал снимать с себя фрак, жилетку, рубашку, чуть путаясь пальцами в пуговицах, и наконец стянул шейный платок, оголившись по пояс. Его безобразное обрюзгшее тело было покрыто жидковатой шерстью, из-под которой виднелась мертвецки серая кожа. Без сомнений и толики страха он медленным шагам пошел на нападавших.

— Это самое крутое зрелище в мире, — закряхтел я, чуть оправляясь от ран, лежа на коленках Евы, которая сразу кинулась ко мне, не желая терять такую неломающуюся игрушку, как я, которая, все-таки, кажется вот-вот сломается.

Люцифер уклонился от сабли Пеймона, увернулся с небывалой для его тела прытью от автоматной очереди Ипоса и позволил кинжалу Клеопатры вонзиться себе в локоть, которым он прикрыл голову. Вырвав кинжал, он ранил им Клеопатру, вспоров ей брюхо, а после кинул кинжал в Ипоса, угодив ему в плечо.

— Так, Попаданцев! Ты жив? – кричал Дьявол.

Казалось, время замедлилось. Люцифер, не поворачиваясь, обращался ко мне. Точно замедлилось. Вот Пеймон только заходит на очередную атаку, кружась на своем верблюде. Вот летят капли из опрокинутого кем-то на столе кубка. Вот летят кирпичи с потолка.