— Да. – Голицын провёл руками по волосам. – Наверное, жизнь осталась только в изолированных местах или, каких-нибудь подобиях резервации. Кто бы думал, что болезнь может так уничтожить весь мир.

          — Да, когда-то это казалось лишь сценарием для кино, но… увы. Человечество получило наказание за свою деятельность в отношении природы. Уж сильно мы вознесли себя над ней и начали сами уничтожать её, вот и получили.

          — Не поспоришь. – Голицын тоскливо взглянул в небо. – Всё требует равновесия, а мы его нарушили. Теперь остаётся жить вот такими группами, хранящими только воспоминания о былом.

          — Ну мы изменить уже ничего не можем, а жить и грустить о прошлом, я не вижу смысла. Лучше строить новый мир, пусть и начинать придётся почти с нуля, но с другой стороны не в каменный же век нас отбросило. Да, у нас нет благ цивилизации, но у нас есть жизнь, есть свобода, есть возможность жить и развиваться, производить руками всё необходимое, а не покупать в магазине. Мы живы, а, значит, нам повезло больше.

          — Мне нравится твой оптимизм. – Голицын улыбнулся. – Мы живы, а это важнее отсутствия электричества, интернета, супермаркетов и всех благ цивилизации.

          Они ещё пообщались на отвлечённые темы, больше связанные с особенностями нынешнего быта, воспоминаниями прошлого. Минут через тридцать подошли остальные мужчины, которые принесли клетки, связанные из деревянных прутьев, в которых были птицы, привели двух молоденьких козлят, а ещё принесли сыр, хлеб, сало, соль и немного вина. Ещё подарили двух щенят – обычные дворняжки с разных помётов. Как сказал Сергей: «Будите охрану разводить». Не подходя друг к другу, они обменялись, после чего, попрощавшись, Голицын и Хвичи двинулись домой.