Ещё две пары взрослых рук оказались как раз кстати, заготовка на зиму проходила быстрее, чем в прошлую осень, а изобретательность Ратмира не давала покоя Хвичи и Степану. Сам Голицын несколько раз пытался что-то сделать руками, но как оказалось, сын и Хвичи были к этому более расположены.

          Сентябрьское солнце приятно грело, Хвичи сидел на крыльце, не спеша плёл силки из капроновой верёвки, найденной при разборе дома, все дети сидели рядом и слушали его рассказы о Грузии. Голицын сел рядом с ними, ему нравилось слушать как рассказывает сосед, было в его голосе, что-то убаюкивающе-загадочное, навеивало воспоминания из детства, когда перед сном читали сказку. И Хвичи тем временем рассказывал детям о Грузии:

          — А ещё там бывает так, что облако опускается на гору и когда идёшь по дороге, то не видишь соседней горы. Вместо неё все как в молоке, и впереди тоже все белое, только иногда верхушки деревьев торчат из облака. А потом, когда солнце начинает светить ярче, то облако начинает подниматься и под кронами деревьев оно оставляет капельки, и весь лес тогда блестит в лучах солнца и если смотреть снизу-вверх, то всё дерево блестит как на Новый Год ёлка…

          Голицын не первый раз слушал рассказы Хвичи о Грузии, о её природе, о еде, которую готовят там, о том, как живут там люди. И каждый раз у него начинали блестеть глаза от этих воспоминаний. Хвичи замолчал и положил на землю сплетённый силок.