Пока они парились в бане Голицын рассказал ему как поселился здесь, как начал обустраиваться, как учился новой деревенской жизни, как приплыл Хвичи, как познакомились с поселением выше по реке, как поменяли всё золото на птиц, кроликов, свиней, коз и коров, как повстречали других странников, как разрослось их поселение до девяти домов, как живут и как трудятся, как устроен их быт и вся жизнь, как обучают детей и своих и из села, что выше. Скромнов слушал не перебивая, особенно его впечатлило то  из какого подручного материала удалось создать орудия быта и как прожили они первый год.

          Наконец полностью очищенный от придорожной пыли и отдохнувший Скромнов вышел из бани. К этому времени во дворе Голицына уже поставили несколько столов, рядом с которыми суетились женщины, на лавках сидели мужчины, постоянно скакали рядом дети.

          — Прошу к столу Игорь. – Голицын не называл его по отчеству или по фамилии, решив, что время светских раутов прошло, и сейчас это выглядит уже вычурно.

          Стол был накрыт так, что Скромнов аж растерялся от вида всего, что на нём было. А было на нём многое: холодная окрошка, обильно посыпанная зеленью, запеченный гусь, утка и курица, запечённая рыба, жаренное мясо, варенный картофель со сметаной и укропом, копчёное сало с прослойками мяса, сыры, домашние колбасы, овощи и зелень, варенная кукуруза, виноград и фрукты, а в довершении этого на столе стояли несколько бутылок, с запотевшими стенками, скрывающие прозрачный дистиллят, несколько бутылей с квасом и пивом.