Всё время до этого Голицын опасался, что волнения начнут прозападные течения среди молодёжи, поэтому основные силы службы безопасности были направлены на выявление в молодёжной среде лиц, данной категории. Но тут первые стихийные митинги возникли совсем не среди молодежи, хотя и с её вовлечением. Недовольными выступили уже зрелые личности.

И как уже было сказано, первые митинги возникли после остановки последнего АЭС. Народ обращался к правительству с вопросом, что будет дальше, когда наступят холода? А на этот вопрос у Голицына ответа не было. Он знал, что нет специалистов, способных обслуживать АЭС, ГЭС, ГРЭС, да и газовые котельные тоже. Но сказать об этом людям он не мог, и врать смысла не было, потому что все понимали, что твориться вокруг. Поэтому он решил оставить без внимания эти вопросы. Может быть это была ошибка, трудно сказать. Но народ воспринял это как безразличие правительства к происходящему. Для раскачки страны хватило двух недель и уже в каждом крупном городе люди, игнорируя требования Минздрава, стали собираться на митинги, и настроения их были всё больше агрессивные. Причины недовольства в каждом регионе были свои, докатывавшиеся теме проблемами, которые были там: отсутствие медикаментов, перебои с продовольствием, изоляция, будущее страны.

Голицын был вне себя от злости, так что не мог даже усидеть на месте, расхаживал по кабинету, больше размышляя, чем обращаясь к сидевшему в кресле Молотову: