Ситуация в стране после выступления не сильно изменилась. Отмечалось уменьшение количества протестующих, но при этом сами митинги всё ещё продолжали иметь место. Самые негативные ожидания не подтвердились и в мае количество заболевших стало уменьшаться. Процент больных к концу мая упал до 38. Но, как ни странно, народные волнения стали ещё яростнее. По оценкам службы безопасности две трети населения были недовольны Голицыным. Конкретных причин не называлось, всё было расплывчато, чаще относилось к местной власти в большей степени, чем к Голицыну. В это время у народного недовольства появился лидер – бывший сотрудник одного из силовых ведомств, 42-х летний Игорь Скромнов. В наскоро собранной информации о нём не было ничего компрометирующего, ни громких скандалов, ни увольнений, ни порочащих связей. Вообще его биография была такая же как у большинства среднестатистических россиян. Каким образом он возглавил эту «странную оппозицию», было не понятно. Но его влияние на мнение массы было велико. Список претензий был такой же, как и раньше, но он собрал все недовольства и выразил их мыслями, близкими всем протестующим:
- Неправильно выбранная стратегия борьбы с болезнью, проявившаяся в изоляции России от всего мира, вместо совместного поиска лекарств.
- Изоляция страны от просящих помощи людей.
- Отсутствие информирования населения о первых случаях чумы, что послужило недолжному обеспечению профилактических мер и распространению болезни.
- Отсутствие стратегии выхода из кризиса, вызванного болезнью.
- «Информационный голод» народа.
Если судить со стороны народа, то требования были обоснованы, но обосновывались они на том основании, что люди не владели всей проблематикой этого процесса, а Голицын не имел права разглашать ряд сведений. К тому же он, как глава государства, нёс личную ответственность за безопасность страны, и принятые им меры были направлены именно на это. Но донести это до народа было очень и очень сложно. Люди же, потерявшие близких, искренне считали, что Скромнов был прав в своих тезисах.
