— Пока погода позволяет нужно набрать зерна как можно больше, — проговорил с набитым ртом Голицын, — часть посеем весной, а часть на муку перемелем.

— У нас же мельницы нет. Камнями мелить будем что ли?

— Камнями. А чем же ещё? Учил по истории как древние люди жерновами зерно мололи? Вот так и мы, если Ратмир ничего не придумает более простого.

— Ну да. Может конечно и придумает. Хотя зимой особо делать нечего.

— Ничего и на зиму придумаем что-нибудь.

Поев, они с края поля стали ножами рубить пшеницу, складывая колосья в принесённый с собой мешок. Когда мешок был уже полон пошли обратно.

— Нужно из дома взять топоры в следующий раз, чтобы тропинку прорубить. – Проговорил Степан.

— Нужно. И лестницу какую может связать, чтобы на берегу не лезть по песку. – Добавил Голицын.

— Сегодня ещё пойдём за пшеницей?

— Нет, эту отвезём, возьмём топоры, пилы и постараемся до вечера расчистить тропу.

С мешком идти было ещё труднее, поэтому шли дольше. А вот спускаться оказалось легче, чем лезть наверх. Плыть назад оказалось тоже не трудно. Поэтому, пообедав, решили все втроём пробивать тропу. До самого вечера они стучали топорами, пилили деревья, оттаскивали их с дороги. Солнце начало опускаться за горизонт, но тропа была ещё не готова, да и лестницу не сделали ещё. Поэтому и следующий день был продолжением предыдущего. К концу третьего дня уже была хорошая, проходима тропа, из срубленных деревьев сбили лестницу. Всё было готово для жатвы. За это время дома женщины сшили из двух мешков один. Так легче было нести, да и помещалось больше. Решили ходить по двое, при этом после каждого похода кто-то один менялся, оставаясь «на заставе» — так стали называть свой дом. Во дворе дома расстелили несколько покрывал, на которые сваливали колосья, которые тут же и молотили все вместе. За три дня похода набрали нужное количество пшеницы, поэтому решили прекратить «походы за золотыми колосьями».