Поначалу я беспокоилась, не будет ли подруге на уроках ещё сложнее без своей тени? Но, оказалось, она также, как я, считает, что все трудности пойдут на пользу. А вдобавок к этому, никакие другие тени не могут причинить Ликрик вреда. Потому что они должны влиять на её тень, чтобы ранить её саму. А Чар любил бои с тенями. Не менее жестокие, чем мои сражения со скелетами Воока, когда я неуклюже пытаюсь держать ровно тяжеленный щит.

Из всех туманных тюрем вдоль стен коридора доносились приглушённые звуки лязгающих цепей. Что бы за монстры ни томились внутри, им явно было не по себе из-за того, что я прохожу мимо них каждую ночь. Или, может, они, наоборот, пробираются ближе к прутьям решётки, пытаясь разглядеть меня. Интересно, видят ли они что-нибудь из своего чёрного тумана? Потому что их самих я до сих пор разглядеть не могла.

Поплотнее сложив крылья от волнения и поглаживая болящие перья, я приблизилась к самой последней клетке. Стеклянный осколочек в моих руках привычно замерцал, и я облегчённо выдохнула. Значит, дракон всё ещё там. О нет, конечно, это ужасно, что он вынужден томиться в подземелье Серого замка, но он жив. И одно только это грело сейчас моё сердце.

Я присела рядом с прутьями его клетки, не касаясь их, и прислушалась к его дыханию: такое же сильное и несломленное, как и всегда.

Свет отражения звезды успокаивал меня, напоминая о доме. Я надеялась, что он также успокаивает и дракона. Я чувствовала, что он не спит. Просто не хочет разговаривать со мной… С самой первой встречи, когда дракон предупреждал меня о приближении Мра’акмора, он не сказал мне ни слова. И даже не показывался из чёрного тумана темницы. И пусть! Главное, что я рядом с ним.