-Ясно… Жаль, что мы с тобой раньше не встретились! Я бы с радостью прописала тебя, честно. За то я бы оказалась причастна к такой истории!.. А что сейчас говорит твое сердце? Что ты чувствуешь, когда думаешь, о Ричарде?

-Мне становится плохо, очень плохо. Больно так, словно, чувствую я его страдания, его тоску. Мне страшно оттого, что я все еще здесь, а не там, рядом с ним. И как мне его искать, я даже не представляю!

-Понимаю… Но что же ты будешь делать, когда прилетишь в Лондон? Вот конкретно – вышла ты из аэропорта, села в такси, приехала в Лондон и что?

-Моя другая приятельница дала мне координаты своей сестры, которая живет в Лондоне – она замужем за англичанином. Пообещала, что та мне поможет.

-Хорошо… Это хорошо. Кстати, попроси, что бы тебя сводили к хирургу или обратись так же просто в аптеку – тебе надо будет снять швы с лица.

-Ага, ладно.

-И вот еще что…

Маруська насторожилась – по всему виду Веры было видно, что собирается она сказать что-то очень важное, и не уверена она, что ее слова не огорчат, не взволнуют Маруську.

-Что, Вера?

-Даже не знаю, как и сказать тебе… Честно – я даже удивляюсь, как ты сама ничего не замечаешь… Ладно, нечего ходить вокруг, да около! Марусь, ты, мне кажется, беременна. Так-то вот.

Маруська застыла, потом подняла на Веру глаза и та даже в лице переменилась, увидев Маруськин взгляд.

-Маруся! Ну, что ты??

-Вы уверены? – Маруськиного голоса хватило лишь на шепот.