-Это целая история! Тут без мистики точно не обошлось, — вздохнула Маруська, любуясь лазурным, камнем, чей цвет так напоминал глаза Ричарда. – С год назад я купила, а вернее, выбрала себе в качестве подарка на день Рождения серьги с такими же камнями. Я все время грезила его глазами… Они у него, точно, наполненные лазурной водой! И вот, в том сне, из которого он узнал, что я в Москве, он видел эти серьги. Но это еще не все! Утром, на подушке, в своей постели он нашел одну из этих серег. Надо заметить, что я свою, одну из двух, потеряла примерно в то же время. Вы можете это как-то понять, объяснить?

Вера ахнула и улыбнулась.

-Конечно же, нет!

-А когда он улетал, когда надел мне на палец это кольцо, на мне опять были обе серьги. Вера, он улетел, а я снова хватилась одной из них!

-Тогда это знак, Маруся! – воскликнула Вера. – Тот самый знак, которые обязательно надо замечать и запоминать. Это не может не означать что-то важное, тем более в том состоянии, в котором ты оказалась без него. Тоска, боль, неминуемо ослабевающая надежда… Так?

-Так…Я еще в Шереметьево, когда Ричард ушел на посадку… Чувство было такое, будто я – беспомощный ребенок, девочка…я не знаю… без ноги, что ли… Вижу его самолет, мечту свою вижу, но стекло между нами, стена огромная, через которую мне, ничтожной, одноногой калеке на костылях, никак, ни за что не пробиться. Никогда…

Голос Маруси дрогнул, и Вера поспешила заговорить, пусть даже перебивая: