-Меня то и дело мутит, — призналась Маруська. – А есть почти и не хочется. То есть, вроде, и хочется, но такое ощущение, что стоит мне начать есть и меня вывернет.

-А ты попробуй, — улыбнулась Вера. – Сначала сока выпей, а потом ешь потихонечку.

Маруська послушно выпила полстакана сока и принялась за яичницу. Удивительно, но ей удалось съесть почти половину.

-Ну, вот видишь! – торжествовала Вера. – Что я говорила!.. Погоди, глянь-ка на меня!

И Вера осторожно взяла Маруську за подбородок, повернула к свету,  всмотрелась в ее лицо.

-Скажи-ка, — медленно начала она, — а вот эти веснушки-пятнышки у тебя давно?

-Какие? – удивилась Маруська.

-Над верхней губой. И очертания губ, точно коричневым карандашом обведены… Постой…

Вера замолчала.

-Что?

-Нет, ничего… Пока… А ты не расскажешь мне о Лондоне? Я поняла, что у тебя там серьезное личное дело. Так? Нет, если не хочешь, если это секрет или тебе трудно об этом говорить, тогда и не надо.

-Нет, Вера, секрета в этом нет, а особенно, для вас. Мне и впрямь нелегко говорить об этом, но если расскажу, возможно, даже легче станет… Я лечу в Лондон, что бы найти человека, которого люблю так сильно, что уже невыносимо жить без него.

-А он? Он любит тебя?

-Я… Я раньше думала, что любит, я и сейчас надеюсь, что любит, но он исчез, Вера. Исчез потому, что с ним случилась большая беда. Возможно, он и не хочет после произошедшего с ним, что бы я теряла ради него свое время, свои чувства и жизнь.