Возле заправки их уже ждала Амина. Утро был тяжелым. Вся троица была молчаливой, а помятой и не выспавшейся выглядела только Тамара. Христоф казался отстраненным по другой причине. Все утро он был раздумьях о прошедшей ночи. Ему было неясно, из каких именно побуждений он пришел к ней, и откуда взялись эти внезапные порывы. Жалость? Это первое, что пришло в голову. «Тамара — моя кукла, я же не могу бросить ее в минуту печали». Цепь рассуждений прервала Ада. «Давайте быстрее начнем, пока людей нет!» Ведьме не терпелось начать.

В этот день вместе кассиром работал лишь один повар и тот разрывался на два фронта, между готовкой и обслуживанием посетителей. Так что Амина провела троицу вглубь кухни и пообещала никого не впускать. Ада снова устроилась на полу, разложив свои жуткие игрушки. Подумав о том, что лежит в свертках, у Тамары к горлу подкатил ком.

Как только Ада пропела колхан, из связки ключей, увешенной брелоками, повалил дым, густой, тяжелый, местами абсолютно черный. Ключи в замочной скважине словно кровоточили, источали тень с каждой секундой все сильнее. Дым заполнил комнату, взяв команду в кольцо, а если точнее — в сферу, которая очень быстро сжималась. Чтобы рассеять тень, Тамаре и Тодору надо было всего лишь прикоснуться к ней, но этот враг был намного сильнее всех тех, с которыми они встречались прежде. Он мгновенно реагировал на нападения, выставляя щиты и, казалось, что ладони прикасались к сколотому холодному куску гранита. Тень сжимала в кольцо все сильнее. Тамаре перестало хватать воздуха. В какой — то миг ее схватило за плечо, что-то жесткое, цепкое, как будто плоскогубцами, невыносимо заныла ключица. Испуг усилился, когда девушку начало перемещать в пространстве. Но это был Тодор, он твердой рукой буквально заволок ее себе за спину и прорычал: «Будь сзади!»