Христов эффектно скинул черную пленку, так, что опилки разлетелись во все стороны. И перед Тамарой появился ряд деревянных статуэток разной величины и из разного дерева. Идеально гладкие они блестели в свете диодных ламп. Самой большой была лань, на фантастически тонких ножках, с высоко поднятой головой. Ее глаза, находящиеся на одном уровне с глазами Христофа, были настолько живыми, что казалось, сейчас она взмахнет ресницами, и умчит в свой волшебный лес. Остальные фигуры были меньшего размера, но не уступали по тонкости работы. Здесь был крокодил, лемур, и еще около десятки других животных. Тут же рядом стояла не законченная цапля.

 — Вот это красота! Да ты мастер! — Восторгалась Тамара. — Это сколько же времени ты этим занимаешься?

 — Лет сто, наверное!— улыбнулся в ответ Тодор. — Мне нравится дерево, от него исходит тепло, как от живого тела. Я создаю, и это приносит радость. — Христоф с трепетом провел рукой по изгибам лани. — Каждая из них — моя память.

Щелкнул входной замок.

 — Тодор! Ты тут? Сюрприз!— в дверном проеме мастерской, широко улыбаясь, появилась Ольга.

 — Как ты вошла?!— голос хозяина дома быль лишь не много громче обычного, но в нем пульсировало напряжение, застигнутый врасплох, Христоф не скрывал раздражение.

 — Здесь код двери такой же как и дома. Ты не рад меня видеть? — Ольга заметно притихла. — А кто эта женщина, и что она делает у тебя в семь утра?