По прошествии двадцати четырех дней блужданий по лесу довольный Тодòр и вымотанная Майя попали в пригород. Еще через три часа они уже вошли в гостиничный номер. За окнами было темно, а единственный светильник в середине потолка не справлялся с напирающей на него густотой ночи. В углу на табуретке стоял глубокий таз с холодной водой, а рядом — кусок хозяйственного мыла.

 — Выйди. Я очень хочу помыться. Ты не представляешь, как тяжело не делать этого столько времени.

Тодòр кивнул и закрыл за собой дверь. Ему все равно надо было еще озаботиться ужином. Деньги оставались, но довольно сложно в воюющей стране, в незнакомом городе, в ночное время найти продавца с нужным товаром.

Христоф вернулся через пару часов:

 — Смотри, что достал!— громко, на всю комнату, заявил добытчик, тряся в воздухе куском сыра, замотанного в серую тряпку. Но Майя уже спала. Завернувшись в чистые простыни, она ровно посапывала и даже не шелохнулась от громкой речи. Тодòр аккуратно положил трофей на прикроватный столик и сел в углу комнаты. В номере кровать была одна и та одноместная, панцирная и Христоф не хотел тревожить спящую девушку. Но ближе к рассвету, Майю начала пробирать мелкая дрожь, и мужчине пришлось лечь рядом, чтобы согреть. Кровать скрипела, пружины проваливались и перекатывались одна через другую. Тодòр очень старался не разбудить, но девушка приоткрыла глаза, и, повернувшись к нему лицом, прижалась к груди. Тишину комнаты нарушало только размеренное дыхание.