Христоф оборвал ее довольно резко:

 — Бог — миф!— Но сразу же попытался скрыть раздраженность. — И кому как не нам об этом знать. — Тамара чувствовала, как за стеной благодушия закипала злость. В этот момент перед глазами возникла первая ночь их знакомства, когда Тодор, держал ее за горло, держал в руках ее жизнь. Сейчас девушка не понимала, что именно вызвало в нем такую реакцию.

Голос его смягчился, но не взгляд:

 — Не думай о глупостях. У тебя есть я, а это намного лучше. Я буду тебя вести и поддерживать, против всего мира.

Внутри Христоф кипел. «Бог?! Это я тебя спасаю, берегу твою задницу, а ей Бога подавай?! Я покажу… Что не поможет тебе никакой Бог. Есть только я и этот адский котлован! Приползешь и будешь умолять, чтоб я укрыл тебя. И ты выпьешь весь этот яд. Ты всего лишь моя кукла». Тодор, как ребенок, готовый сломать игрушку, лишь бы она не досталась никому кроме него, был полон обиды. Уже несколько месяцев она его кукла, но зверь ни разу не воспользовался их связью. Иногда ему казалось, что Тамара заполнила пустоту, оставшуюся после смерти Майи, а иногда — что, у нее свое отдельное, возможно даже более важное место. Но, сейчас он чувствовал себя преданным и хотел наказать девушку, испортить ее, сделать непригодной для Бога. Никогда прежде Христоф не следовал своей звериной натуре с подобной яростью.

 — Почему, ты позвала сегодня именно меня?