— Здравствуйте. Разрешите представиться: лейтенант Сафиуллин. Пройдемте. Необходимо выяснить обстоятельства.

            Пройдя метров восемь по коридору, они оказались в крохотной комнатушке, где поместился только стол и перпендикулярно ему, вдоль стенки, три стула. Теперь Тамара испугалась за себя. Попытка убийства, да еще ребенка — это не шутки. Сколько лет за такое дают она не знала. Пятнадцать? Двадцать? Это почти вся жизнь. Первой на вопросы отвечала девушка. Безразличным тоном, медленно, спокойно лейтенант задавал вопросы, начав с простого: имя, фамилия, и далее по списку.                     

***

            Матвей всегда был один. Сколько себя помнил.  Родителей он никогда не видел и ничего о них не знал. Вырос парень в детдоме, но в нем всегда была некая мораль, что с самого детства вела его по светлому пути, не давая упасть в пропасть мироразочарования и саможаления. Где-то после семнадцати именно эта мораль не позволила ему  превратиться в альфонса, так как внешность его располагала к частым ухаживаниям со стороны дам. Это был высокого роста голубоглазый блондин с телом пловца. Но больше всего в нем привлекали не локоны цвета солнца и не рельеф торса — Матвей был хорошим. Во всех смыслах этого слова. Этот человек никогда не держал камень за пазухой. Но, с детства знал, на какие пакости способны окружающие. Наверное, от этого его отношения с миром носили скорее односторонний характер. Матвей всегда старался помочь и никому не отказывал, но, сам никогда ни у кого ничего не просил: ни помощи, ни внимания. Регулярно оказываясь в ситуациях, где ему предлагают что-то взамен за его благосклонность, парень научился тактично и мягко избегать общения и обрезать контакты. Откровенно высказывать свои интересы могут женщины опытные, как правило, при деньгах, а мальчику, не видевшему в жизни ничего, такой соблазн преодолеть сложно. Но, Матвей справлялся. Он смог самостоятельно закончить медицинский и уже три года работал врачом скорой помощи. Именно там он чувствовал себя на своем месте. Он не стремился иметь личный кабинет, частную практику, хотя все вокруг твердили ему, что он «способен на большее». Рассказы о финансовом благополучии и социальном статусе были ему неинтересны. В его жизни не было ничего важнее тех минут, когда машина скорой помощи летит по встречной полосе под шум сирены, а сердце стучит: «Быстрее, быстрее»; когда он собственными руками достает жизнь из-за грани, которая отделяет весь живой мир от великого ничто.