-Вы правы, я никогда не знал Ли Максвелла и не узнал бы о нем, если бы не этот фильм, если бы не предоставленная Дэвидом возможность из этого фильма узнать, прежде всего, о вас, Мишель, о том, какой вы были когда-то, мисс Софи Фрай.

-Прошу вас, Ричард, не называйте меня этим именем! Все давно прошло, похоронено…

-Не лгите мне, Мишель, не обманывайте саму себя! – Ричард схватил меня за плечи. – Ни то, ни другое у вас не выйдет!.. И не обижайтесь на мой резкий тон, на то, что я лезу не в свое дело. О последнем, кстати, я мог бы поспорить… Вы помните, моя ситуация очень напоминает вашу, и мне ли не знать, как невыносима боль утраты, как любыми способами хочется избавиться от нее, убежать… и как это оказывается невозможно. Не прошло, Мишель, не похоронено. Боль не ушла, и поэтому до сих пор вы отказываетесь от своего имени, пытаетесь убежать от прошлого, приносящего страдания. Но вы сами благодарили за этот фильм, за то, что внезапно увидели, как прекрасно было то, что вы делали с Максвеллом на льду, и… как велика была ваша любовь. Значит, вы сильнее вашей боли, Мишель. Так гордитесь вашим прежним именем!.. Хотя, ваше право жить теперь под другим. А спросил я о Максвелле потому, что…  Уж не беспокоит ли вас, ревную ли я к нему, мисс Уотсон, а?!

Он заглянул мне в глаза, и его лукавая улыбка не очень меня убедила.

-О, ваше право, мистер Тайлер, спрашивать, о чем угодно! В рамках приличий разумеется…  Кроме того, у вас сегодня день Рождения…