-Это называется безумное упрямство или упрямое безумие, как вам больше нравится. Без этого никогда ничего не получится. Только оно дает силы подниматься раз за разом после каждого падения, когда кажется, что сил уже нет, когда боль, словно бы, кромсает твое тело на куски, когда в голове в отношении себя только одно сравнение – галерный каторжник…  Только я думаю, что вам, Ричард, это тоже очень знакомо. И мне тоже ваше стучание на барабанах всегда казалось чем-то совершенно невозможным – как можно работать, что называется, всеми четырьмя, да еще петь при этом, ни разу не сбившись ни рукой, ни ногой, когда каждая из них исполняет свою партию?! Какая должна быть нечеловеческая координация движений и божественное чувство ритма!

-О, какие комплименты! Но спасибо, Мишель, на добром слове…  Иногда мне и самому было не очень понятно, как моим рукам и ногам это все удается!.. Шучу. На самом деле все вовсе не так уж сложно, как может показаться со стороны. Правда! Учишься, пробуешь, стучишь и стучишь.

-В таком случае, и я могу сказать тоже самое – пробуешь, тренируешься, падаешь и снова встаешь. Все просто.

-Но как можно так прыгать?

-А вы вспомните, с какой скоростью фигуристы катаются! Она и помогает прыгать.

-Вам налить еще, Мишель?

-Да, пожалуй. Мне и впрямь стало теплее.

-А горячая ванна и мое нежнейшее участие вас не согрели?! Вы меня убиваете!

-Ни за что! – рассмеялась я. – Я просто объяснила свое желание пить еще.