Я мысленно забрала назад свои слова о том, что он меня раздражал. Я мысленно покарала себя за это раздражение. Но уже поздно, даже извиниться теперь не получается: ему по барабану любые слова, он каждую секунду переживает муки ада.

— Распечатывай конверт, — шепчет Олег.

Руки дрожат, когда я неаккуратно рву бумагу. На стол падают длинное письмо с подписью самого главного человека страны и три больших розовых таблетки.

Мы все смотрим на них, затаив дыхание. Анфиса решает озвучить общий вопрос:

— Три? Почему их три?

В глубине души я знала, что так будет. Но надеялась, что их пошлют пачкой, а не поштучно. Наивная.

— По количеству прописанных в доме жильцов, — отвечаю я. — Папа, мама и я.

— Как? — Олег подавляет приступ кашля, в ужасе хватается за горло. — И что делать? Нас вообще-то четверо!

— Жребий? — тихо предлагаю я.

— Артем имеет право на таблетку! Он ребенок! — кричит Анфиса свистящим хрипом. — Жребий только между взрослыми!

Олег кивает, я пытаюсь поспорить, затем понимаю, насколько это низко и пожимаю плечами. Моя сестра берет одну розовую пилюлю.

— Это моему сыночку, — шепчет она одними губами. — Моему бедному маленькому сыночку…

Ее муж вдруг делает молниеносное движение, хватает одну из оставшихся на столе таблеток и сует ее в рот. Все происходит так быстро, что я даже не успеваю моргнуть.

— Олег?! — кричим мы в унисон.

— Верни назад, — умоляет Анфиса.

Ха! Размечталась. Он усиленно разжевывает таблетку. Затем медленным шагом идет на кухню и запивает водой раскрошенное зубами лекарство.