Я хочу ее ударить, да так, чтобы водостойкая помада, устоявшая под напором алкоголя и салатов, размазалась по идеальному лицу. Затем вдруг вспоминаю о причине своих покупок и резко осекаюсь. А какая разница? Я верю Генке, верю его сумасшедшему письму. Мы все обречены. Стоит ли выяснить отношения из-за дома, когда завтра, возможно, мы все умрем?

— Макароны я не продам, — тихо говорю я, решительно встав с насиженного места и выключив звук на телевизоре. — Я в курсе того, что с нами произойдет в ближайший месяц. Человечество обречено.

Слишком пафосно. Моя сестра вздыхает, будто перед ней сумасшедшая, рассказывающая о конце света и о том, что кошки организовали план по захвату Земли. Я не поддаюсь. Рассказываю ей о Гене, о его пророчестве, о деньгах, что он скинул мне на карту. Услышав последний факт, Анфиса оживает.

— И ты потратила все на консервы и крупы? Ты сумасшедшая, — жалобно констатирует она.

Я потратила не все, но нужных продуктов в магазине больше не было, а попросить принести со склада я почему-то не рискнула. И сестре моей об этом знать не обязательно.

— А как бы ты поступила?

— Да, это бред, — Анфиса закатывает глаза, демонстративно заламывает руки. — Просто он так хотел тебя заинтересовать. Или он пишет статью о странном поведении и решил тебя взять в качестве подопытного кролика. Как ты могла потратить такую сумму на еду, да еще и низкого качества?