***

Я просыпаюсь от того, что в моем доме что-то происходит. Что-то непривычное. Я легла вчера в своей блузке, и за время сна она по-настоящему помялась. Мне плевать: в столь негожем виде я плетусь в зал. Артем в наушниках играет в какую-то игру на своем планшете. Его прямые волосы не расчесаны, но рубашка выглядит лучше моей помятой блузки. Вздыхаю. Даже восьмилетний ребенок опрятнее меня. Анфиса с Олегом топчутся на кухне, поедая вчерашние закуски. От вида овощей и яиц, плавающих в майонезе, меня тошнит.

— Президент выступал сегодня утром, — тихо говорит Олег. — Он сказал про новый вирус. Почти то же самое, что и твой Генка или как там его зовут?

Сегодня Олег не шутит. Это радует. Анфиса молчит, автоматически доедает салат большой ложкой для супа. Как у нее остаются силы на то, чтобы есть?

— Только вот про процент смертности они молчат, — продолжает Олег. — Думаешь, это потому, что вирус неизлечим?

— Гена сказал, что шансов на спасение нет, — отвечаю я и достав телефон, снова набираю номер друга. Тишина.

Анфиса всхлипывает и с громким звоном роняет ложку в салатницу. Олег тут же обнимает супругу. Артем снимает наушники.

— Мама, а можно я торт доем?

— Конечно, малыш, — сквозь слезы говорит Анфиса и, повернувшись ко мне громко шепчет: — Мы ему еще ничего не сказали.

— Пора сказать, — безжалостно поджимаю я губы.

— Идиотка! — срывается моя сестра и швыряет в меня грязной ложкой. — Как я могу такое… как ты это себе представляешь?! Сразу видно, что у тебя детей нет!